Адриатика (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

– Чтобы скандалу не было, стойте и смотрите! А я разомнусь маленько!

Вначале Лукин разогнал толпу канониров, а затем, разозлившись за что-то и на английских матросов, объявил войну обеим партиям и в кулачном бою со своими двадцатью удальцами разогнал всех. В городе заперли лавки, жители попрятались в домах, а Лукин, празднуя победу, с песнями возвратился на корабль.

Надо ли говорить, какой популярностью пользовался он после этого среди матросов эскадры. Служить под его началом считалось великой честью. А если прибавить к этому, что Лукин был необыкновенный добряк и хлебосол, готовый раздать все свои деньги нуждающимся, то можно представить, как велик был его авторитет среди моряков всех званий и чинов.

В воображении читателя наш герой может предстать неким громилой. Это ошибочное мнении! Вот описание внешности Дмитрия Александровича, оставленное нам одним из его друзей: "Лукин посредственного росту, широк в плечах, и грудь его твердостью похожа на каменную… все тело необыкновенно плотно и упруго."

Во время следующего захода в Ширнесс излишняя популярность могла дорого обойтись Лукину, но он вновь с честью вышел из почти безнадежного положения. Дмитрий Александрович, посланный для закупки провизии на шестивесельной шлюпке, уже возвращался назад из города и подходил к берегу, когда увидел толпу подвыпивших бродяг.

– Люкин! Люкин! – кричали они в полнейшем восторге. – Сейчас мы пощупаем этого хваленого русского! Попотчуем его "боксами"!

Дмитрий Александрович был уже шагов за триста от берега, когда целая толпа разогретого алкоголем сброда бросилась на него в надежде повергнуть наземь известного силача. Но Лукин не растерялся. Видя, что со всей толпой ему, конечно, не справиться (англичан было уже больше сотни!), Дмитрий Александрович схватил за галстуки двух зачинщиков и, крепко держа их, стал отступать к шлюпке, где его ждали верные матросы. Едва толпа начинала наседать, он так сжимал в своих руках пленников, что оба поднимали душераздирающий вой, от которого их приятели разбегались в стороны. Так бы, наверное, Лукин и пробился к шлюпке, если б не коварная подножка, которую кто-то подставил ему в неразберихе. И хотя Дмитрий Александрович не упал, оба пленника вырвались, пользуясь случаем, на свободу, и тотчас на Лукина посыпались удары со всех сторон. Но русский офицер не думал сдаваться, кулаками прокладывая себе путь к причалу. Матросы, увидев драку, кинулись к нему на помощь. Бой был короткий, и враг обратился в постыдное бегство.

"Подвиг сей приумножил к нему почтение английских моряков", – писал об этом случае один из современников. И, тем не менее, на следующий день к вице-адмиралу Ханыкову поступило несколько десятков заявлений на Лукина за нанесенные увечья. Командующий вызвал офицера.

– Кто зачинщик? – спросил грозно.

– Я, ваше превосходительство, никогда бы не додумался в трезвом рассудке бросаться в драку с сотней пьяных головорезов! Судите сами! – скромно ответил капитан-лейтенант.

– В следующий раз будь с англичанами повежливей, все же союзники! – улыбнулся умница Ханыков. – А то, не ровен час, всех переколотишь!

Но более драться Лукину в английских портах не пришлось. Теперь при его появлении все почтительно вставали и шумно приветствовали. Лишь иногда, уступа надоедливым поклонникам, он шутки ради поднимал под одобрительные крики толпы за шиворот желающих, по четверо зараз. Уже перед самым отплытием в Кронштадт заспорил с Лукиным в трактире один английский капитан, чей народ смелее и решительнее.

– Вы, русские, никогда не пойдете на то, на что без всяких раздумий покусится англичанин! – задирал Лукина капитан.

Лукин даже покраснел от обиды:

– Это на что же, например?

– А вот сможешь ли ты отрезать мне, к примеру, нос? – смеялся англичанин капитан-лейтенанту в лицо.

– Изволь! – ответствовал Лукин и, взяв нож, не моргнув глазом, отхватил у задиры кончик носа.

– Как видишь, мы народ решительный! – сказал он, кладя свой трофей на тарелку. – Но для сего нас обидеть крепко надо! Ты меня обидел, а потому и получил свое!

История эта нашла продолжение значительно позднее, когда англичанин, старый и отчаянный мореход, приехал навестить друга в Кронштадт и оба, вспоминая свое знакомство, весело хохотали над давней проказой…

В это время Россия вступила в войну с Францией. Из Севастополя ушла к греческим берегам эскадра адмирала Ушакова, в Италию двинулись полки фельдмаршала Суворова, к голландским берегам отправились корабли Балтийского флота. И среди них катер "Диспач", в командование которым вступил Лукин.

Наиболее крупной десантной операцией балтийцев в этой войне стала высадка десанта на голландское побережье. Шлюпки подходили к берегу при большом накате, и вел их парусный катер Лукина. Крупные корабли из-за мелей близко подойти просто не могли. Высадка, несмотря на активное противодействие французов, прошла успешно, и Лукин за проявленную храбрость был награжден орденом Святой Анны 3-го класса.

Вскоре отличившийся капитан-лейтенант стал старшим офицером линейного корабля "Ретвизан", которым командовал сын известного екатерининского адмирала Самуила Грейга Алексей. А затем были многочисленные бои с французами, бомбардировка и взятие приморской крепости Гельдер. Отличился старший офицер и при захвате голландского корабля "Вашингтон", когда командовал абордажной партией.

Командир "Ретвизана" Алексей Самуилович Грейг с обидой признавался в узком кругу:

– Ежели меня убьют, никто на корабле сего происшествия не заметит, ибо все – от кают-юнги до вахтенных лейтенантов – находятся под очарованием моего старшего офицера. Но я не сержусь за это на Лукина – он славный моряк, и сам я общаюсь с ним всегда с превеликим удовольствием!

В 1801 году Дмитрий Александрович стал капитаном 2 ранга и получил под свою команду "Рафаил". В следующем году за отплаванные восемнадцать кампаний стал Георгиевским кавалером.

Тем временем молва о славных делах Лукина достигла и родных берегов. Высший свет изумился: вот ведь богатырь да герой у нас имеется, а мы про то и не ведали! Супругов Лукиных стали приглашать на вечера и рауты во всевозможные салоны. Дмитрий Александрович походил-походил туда, да и перестал. Скучно! С куда большим удовольствием он занимался детьми: совсем уж большой дочкой стала дочь Екатерина, подрастали и сыновья-погодки Константин и Николай.

Сыновей своих Лукин наставлял, преподавая урок чести:

– Первым не задирайся! Слабого не тронь, лежачего не бей! Подножка, да тычки в спину – последнее дело! Но уж коли обиду вам нанесли крепкую, тогда за честь свою стойте до конца! Помните, что вы Лукины!

Прослышав о подвигах храброго моряка, пригласила его к себе в гости в Павловск императрица Мария Федоровна. Вот как описал это событие