Вечное - Лиза Скоттолайн

— Итак, давайте все обдумаем вместе, — с тяжелым вздохом начал Беппе.

— Да. — Мария обняла поникшую Джемму. — Не будем терять надежды. Я все утро молилась.

— Спасибо, Мария, — всхлипнула Джемма. Она была такой грустной в этом веселеньком платье, что казалась сломанным букетом. Она объяснила, как врачи спасли Розу и других евреев с помощью трюка с синдромом «К». В других обстоятельствах это показалось бы им забавным.

Мария добавила:

— Я позвонила Эмедио и попросила его выяснить, как можно помочь Массимо и Сандро. Он сказал, что поговорит с власть имущими.

Джемма вытерла слезы под очками.

— Невыносимо думать, что Массимо и Сандро окажутся в трудовом лагере. Об этих лагерях ходят жуткие слухи.

Беппе похлопал Джемму по руке.

— Мы этого не допустим. Мы их освободим.

— Вы попытаетесь? — с надеждой спросила Джемма. — Правда?

— Конечно. Мы придумаем как. — Отец взглянул на Марко. — Скажи, сын?

— Да, — без колебаний отозвался Марко. Он вспомнил, как Сандро заталкивали в грузовик, как Массимо ему помахал, и ощутил укол боли.

— Беда вот в чем… — Беппе допил кофе. — Военное училище слишком хорошо защищено, охрана слишком надежная, вряд ли Массимо и Сандро смогут оттуда выбраться. Просто катастрофа…

Джемма поникла, уголки ее рта опустились.

— В понедельник утром их отправят поездом на север. — Беппе задумчиво нахмурился. — Однако поезд не сразу покидает страну, по пути есть остановки. У партизан с севера можно узнать, где он будет останавливаться, и устроить на одной из станций засаду.

— Ничего не выйдет, папа, — покачал головой Марко.

— Знаю. Погибнет слишком много невинных, к тому же невозможно выяснить, в каком вагоне будут перевозить Массимо и Сандро.

— Жаль, их не отправят в трудовой лагерь в Италии — например, в Фоссоли. Там у нас был бы шанс.

Отец озадаченно моргнул:

— В Фоссоли есть лагерь, сынок?

— Транзитный лагерь — для временного размещения. Нацисты отправляют туда военнопленных. Мой шеф из Палаццо Венеция приглядывал за строительством. Его построили в прошлом году, он всего в шести километрах от станции Карпи. Последнее, что мне о нем известно, — там построили новую секцию.

— О, я знаю Фоссоли! — оживилась Джемма. — Это рядом с Карпи, маленьким городком возле Модены. Я выросла в Реджио, мои родители держали acetaia, они делали balsamico[140].

— Верно, это там.

Беппе поджал губы.

— Это неважно. Их туда не отправят. Евреев увозят из Италии.

Элизабетта резко вскочила.

— Мне пора.

Джемма озадаченно посмотрела на нее:

— Куда ты?

— Зачем? — встревоженно нахмурилась Мария.

Марко тоже поднялся.

— Одна ты не пойдешь. Это опасно.

Беппе тоже поднялся.

— Никто из вас никуда не пойдет без меня.

— Идите оба, если хотите. — Элизабетта упрямо стиснула зубы, схватила сумку и поспешила к лестнице. — Но действовать буду я.

Глава сто восемьнадцатая

Элизабетта, 16 октября 1943

Кабинет, в который проводили Элизабетту, был отделан с большим вкусом: парчовые шторы, стулья, обитые дамасской тканью, повсюду стеллажи с книгами в кожаных переплетах, на стенах — тосканские пейзажи маслом в тяжелых золоченых рамах. Она попросила Марко и Беппе дождаться ее на той стороне улицы, поскольку с бароном фон Вайцзеккером ее связывало личное знакомство, он был завсегдатаем в «Каса Сервано». Она знала, что барон к ней расположен, и надеялась воспользоваться его симпатией, чтобы помочь Сандро и Массимо. Элизабетта придумала план, поделилась с Марко и Беппе, и те согласились, что дело может выгореть. Это был первый шаг.

Вайцзеккер, чья седая шевелюра была уложена волосок к волоску, поднялся ей навстречу из-за украшенного резьбой письменного стола. При виде Элизабетты глаза Вайцзеккера под набрякшими веками сверкнули оживленно, хоть и несколько озадаченно. Одет был барон, как всегда, элегантно: в темный костюм с серым шелковым галстуком. В Вайцзеккере чувствовалась аристократическая стать, и раньше Элизабетта застеснялась бы своего скромного происхождения, но война все изменила. Положение в обществе потеряло для нее свою ценность, теперь она понимала, что на войне имеет значение лишь один класс — выжившие.

— Входи и присаживайся, Элизабетта. — Он улыбнулся ей, продемонстрировав красивые ровные зубы, и указал на стул напротив своего стола.

— Благодарю. — Элизабетта присела, и барон тоже опустился в свое кресло.

— Я привык видеть тебя с подносом с закусками, а не за письменным столом, — пошутил он.

— Верно. — Элизабетта натянуто улыбнулась. — Спасибо, что согласились выслушать меня.

— Не за что. Так чего же ты хотела?

— Для начала — извиниться за то, что случилось во время вашего последнего визита в ресторан, происшествие с господином Капплером. Простите, я такая неловкая.

— М-да? — приподнял седую бровь Вайцзеккер. — Сомневаюсь, что это была случайность.

Обезоруженная Элизабетта не сразу нашлась с ответом.

— Вы правы, барон. Мы с вами давно знакомы. Нонна всегда считала вас джентльменом. Господин Капплер — совсем не такой.

— Благоразумие велит мне держать собственное мнение при себе. — Вайцзеккер поджал губы. — Итак, для чего ты хотела меня видеть?

— Я пришла, чтобы просить вас об услуге, барон. Сегодня в гетто устроили облаву на евреев. Их увезли и доставили в Военное училище. Среди них мой друг, Сандро Симоне, и его отец — Массимо.

Вайцзеккер помрачнел, но перебивать не стал.

— Сандро — гений математики, его отец — уважаемый адвокат. Возможно ли как-то забрать их оттуда?

— Нет, — нахмурился барон, откидываясь на спинку кресла. — Вы ошибаетесь, у меня иные должностные обязанности. Я — посол Германии при Святом Престоле, член Министерства иностранных дел. Я дипломат и поэтому должен сглаживать противоречия, а не создавать их.

— Но вы должны что-то предпринять. Вас так уважают, вы важная персона. У вас есть на них влияние. Пожалуйста, помогите Симоне. Умоляю! — Элизабетта подалась вперед, не в силах скрыть тревогу, но Вайцзеккер и бровью не повел.

— Не могу, даже если бы хотел. Это просто вне моих полномочий.

— Но то, что произошло сегодня, — просто ужасно! Это неправильно, преступно! И вы, барон, это знаете. Вы не можете одобрить подобное. Нельзя так обращаться с римскими евреями. Уверена, папа не…

— И еще раз: у меня нет полномочий, которые позволили бы их отпустить.

Элизабетта сглотнула тяжелый комок в горле, стараясь держать себя в руках. Если она не добьется успеха — все будет кончено.

— Тогда у меня есть просьба попроще. Если вы не в силах освободить Симоне, быть может, у вас получится отправить их в трудовой лагерь в Италии, а не за границу? В Фоссоли есть такой лагерь. Это рядом с Карпи, недалеко от Модены.

— Повторяю, ты ошибаешься. — Вайцзеккер развел руками. — Лагерь в Фоссоли — вовсе не трудовой. Это транзитный лагерь, перевалочный пункт перед высылкой.

— Но ведь туда отправляют итальянских евреев, правда?

— Да, но только временно.

— Насколько я знаю, в лагере строят новую