Мик Джаггер - Филип Норман

Те американцы, которые все-таки переплывали Атлантику, нередко оказывались прискорбно не способны воссоздать волшебную атмосферу своих пластинок в глухих британских варьете и кинотеатрах, где им приходилось выступать. Блестящим исключением стал Бадди Холли с группой The Crickets, чья «That’ll Be the Day» поднялась на первую строчку британских чартов летом 1957-го. У него была уникальная вокальная манера — запинающаяся, икотная; он сам играл на соло-гитаре; он сам или с кем-нибудь совместно писал песни, которые были угрюмым и волнующим рок-н-роллом и, однако, состояли из тех же простых аккордов, что и скиффл. Во многом благодаря ему, щеголю и очкарику, скорее банковскому клерку, чем идолу, рок-н-ролл в Великобритании избавился от своего сугубо пролетарского статуса. Мальчики из среднего класса, не надеявшиеся или не смевшие быть Элвисами, теперь листали песенник Бадди Холли, и их уходящие скиффл-группы превращались в новехонькие рок-н-ролльные.

Во время своих единственных британских гастролей в 1958-м Холли 14 марта оказался в кинотеатре «Гранада» в Вуличе, в нескольких милях к северу от Дартфорда. Майк Джаггер — уже наловчившийся обезьянничать, шутки ради изображая вокальную манеру Холли, — был в зале с несколькими однокашниками; все они пришли на рок-концерт впервые в жизни. Программа Холли с The Crickets заняла едва ли полчаса, у них был всего один двадцативаттный гитарный усилитель, и, однако, все пластиночные записи он спел с почти идеальной точностью. Родившись в сегрегированном Западном Техасе, он тем не менее презирал музыкальный апартеид и свободно признавал, сколь многим обязан чернокожим музыкантам, таким как Литтл Ричард и Бо Диддли.^[34] К тому же он был экстравертным шоуменом, он держал ритм и играл сложные соло на своем «фендере-стратокастере» и на сцене падал на колени, а иногда и навзничь. Любимой песней у Майка была оборотная сторона «Oh Boy!», второго британского хита Холли с The Crickets — блюзовый диалог под названием «Not Fade Away», с диковатым прерывистым ритмом, отбиваемым барабанными палочками по картонной коробке. В тексте был юмор, прежде в рок-н-ролле не замеченный («My love is bigger than a Cadillac / I try to show it but you drive me back»^[35]). Этого человека, понял Майк, не надо копировать; этим человеком надо быть.

И однако, он не рвался покупать электрогитару, без которой не превратишься в рок-певца, как Бадди Холли, Эдди Кокрэн или первый рок-н-ролльщик, выращенный на британской почве, бодро асексуальный Томми Стил.^[36] Идея привлекала его, как и бесчисленных молодых англичан, но костры амбиций не горели. Так сложилось, что из Дартфордской средней вышла скиффл-группа The Southerners, местная, так сказать, легенда. Их сняли в британской телепрограмме поиска талантов «Молодые открытия Кэрролла Левиса»,^[37] а потом EMI позвала на прослушивание (и быстро потеряла интерес, когда они решили погодить с прослушиванием до школьных каникул). Легко сменяв скиффл на рок, они выбросили свои стиральные доски, электрифицировались и переименовались в «Дэнни Роджерс и The Realms».

Барабанщик The Realms Алан Доу был годом старше Майка и скорее естественник, чем гуманитарий, но они на равных встречались на ежедневных баскетбольных тренировках Майкова отца. Как-то вечером, когда «Дэнни и The Realms» играли в школе, Майк за кулисами бочком подобрался к Доу и спросил, нельзя ли разок с ними спеть. «Я в тот вечер сильно дергался — мне же перед толпой однокашников выступать, — вспоминает Доу. — Сказал ему, что лучше не стоит».

С двумя бывшими одноклассниками из началки Уэнтуорт ему тоже не повезло: Джон Спинкс и Майк Тёрнер собирали группу, намереваясь хранить верность чернокожим прародителям рок-н-ролла, а не их бледнолицым отголоскам. Джаггер предложил себя в вокалисты, и дома у Джона на Уэнтуорт-драйв устроили прослушивание. Вообще-то, тем двоим он нравился, но они сочли, что и выглядит он не очень, и звучит так себе, и, вообще, нет гитары — сразу до свидания.

Первый раз он отведал славы, не спев и даже не произнеся ни слова. В обязанности Джо Джаггера в Центральном совете по физической культуре входили рекомендации телекомпаниям касательно программ, способствующих пропаганде спорта среди детей и подростков, — откровенно ради того, чтобы уравновесить нездоровое влияние рок-н-ролла. В 1957 году Джо стал консультантом еженедельной программы «Спорт воочию» нового коммерческого телеканала ATV. Следующие пару лет Майк с братом Крисом и другими специально отобранными молодыми походниками регулярно появлялись на телеэкране и показывали, как ставить палатки и грести на байдарках.

Сохранился фрагмент передачи о скалолазании — зернистые черно-белые кадры, снятые в живописном уголке под названием Хай-Рокс, под Танбридж-Уэллсом. Четырнадцатилетний Майк, в джинсах и полосатой футболке, вместе с другими мальчиками прилег в овраге, а пожилой тренер многоречиво нудит про экипировку. Вместо укрепленных трекинговых ботинок, которые могут повредить эти скальные поверхности, тренер рекомендует «обычные кеды… вот как у Майка». Майку поднимают ногу, показывают пристойную резиновую подошву. Из-за отца он не может показать, что на самом деле думает об этом суетливом человечке в драном свитере, который обращается с ним как с куклой. Но расчетливо-пустой взгляд и язык, слишком часто облизывающий толстые губы, говорят сами за себя.

В школе он катился по накатанной, трудился не больше, чем было необходимо, чтобы справляться в классе и на спортплощадке. У учителей и одноклассников создавалось впечатление, что уроки он просто терпит, а мыслями витает там, где шика и веселья несравнимо больше. В его табелях то и дело возникали: «слишком легко отвлекается», «отношение к учебе довольно неудовлетворительное» и прочие невнятные упреки. Летом 1959 года он сдавал экзамены обычного уровня — в те дни их оценивали по 100-балльной системе. Он сдал семь предметов, еле справившись с английской литературой (48), географией (51), историей (56), латынью (49) и математикой (53), но прилично одолев французский (61) и английский (66). Дальнейшее образование было уготовано удачливому меньшинству, большинство же в шестнадцать лет после экзаменов уходили работать в банках и конторах стряпчих. Майк, однако, перешел в шестой класс, чтобы отучиться еще два года и сдать экзамены повышенного уровня по истории и французскому. Директор Каланча Хадсон прогнозировал, что «блестящие успехи по обоим предметам маловероятны».