Три женщины, три судьбы. Полина Виардо, Авдотья Панаева и Лиля Брик - Ирина Чайковская

«Немецкая нота» присутствовала в жизни Ивана Тургенева и Полины Виардо с детства. Оба с раннего возраста, наряду с другими европейскими языками, знали немецкий язык. Тургенев, как известно, учился на факультете философии Берлинского университета, жил в Берлине, во время студенчества и позднее неоднократно путешествовал по Германии. В 1860-х годах вместе с семьей Полины Виардо Тургенев поселился в Баден-Бадене, там они прожили до начала Франко-прусской войны (1870), подтолкнувшей их вернуться в Париж.

Действие нескольких тургеневских произведений, таких как «Ася», «Вешние воды», роман «Дым», разворачивается в Германии. В его повестях и романах мы встречаем немцев — чудесного музыканта Лемма в «Накануне», старичка учителя Шиммеля в «Фаусте».

Полина Виардо еще до замужества, в 1838 году, принимала участие в турне по Германии и другим европейским странам вместе с известным скрипачом Шарлем де Берио, мужем ее знаменитой, рано умершей сестры Марии Малибран. Гастролеры посетили Дрезден, а также Лейпциг, где Полина свела знакомство с юной пианисткой Кларой Вик и начинающим композитором Робертом Шуманом. Дружба с Кларой, ставшей впоследствии женой Шумана, прошла через всю жизнь Полины Виардо.

Зимой 1847 года у Полины начался ее первый оперный сезон в двух берлинских театрах — Кенигсштадт театре, где ею исполнялись партии в итальянской опере, и Дойче театре, где она пела в трех операх Мейербера на немецком языке. Полина писала Жорж Санд, что та не представляет, какую работу приходится ей проделывать над каждой ролью, — язык содержит «жесткие, тяжелые слова которые перекашивают рот»^[52]. В Берлине пение Полины слушал Тургенев. В своем первом письме из «Писем из Берлина» (как известно, второго письма так и не последовало), датированном 1-м марта 1847 года и тогда же опубликованном в «Современнике», он пишет: «Я с большим удовольствием увидел и услышал снова Виардо. Голос ее не только не ослабел, напротив, усилился; в «Гугенотах» она превосходна и вызывает здесь фурор»^[53]. «Услышал снова», так как до Германии Виардо побывала на гастролях в России (два сезона с 1843 по 1846), там 1 (3) ноября 1843-го года Тургенев увидел ее впервые — в роли Розины в «Севильском цирюльнике» Россини. Воспоминания о российских гастролях поначалу даже мешают певице оценить прием немецкой публики, он кажется ей «холодным». В письме из Берлина она признается: «Я испорчена воспоминаниями о безумии Санкт-Петербурга!»^[54]

Но в конце «берлинского» сезона, в апреле 1848 года, корреспондент «Музыкальной Франции» в прусской столице констатирует: «Мадам Виардо очень довольна своим пребыванием в Берлине, где она имеет неизменный успех, она не расположена возвращаться в Париж»^[55].

О тургеневских «Письмах из Берлина» Белинский выразился так: «…его письмо о Берлине, как ни коротко оно, было замечено и скрасило наш журнал»^[56]. Имеется в виду «Современник». Действительно, Тургенев в беглой заметке успел коснуться многого — от философии до увеселений берлинцев. Сам Белинский, приехавший в Германию в надежде на силезском курорте излечиться от чахотки, слушал Виардо вместе с Тургеневым в мае того же 1847 года — в Дрездене, и тоже в «Гугенотах». В этой мейерберовской опере Полина пела партию возлюбленной героя Валентины. О ее произношении Тургенев, больше, чем она, практиковавшийся в устном немецком, написал ей в письме: «Ваше немецкое произношение отлично, но с несколько преувеличенными акцентами. Однако я уверен, что с вашим прилежанием вы уже избавились от этого крохотного недостатка»^[57].

В середине 1850-х годов карьера Полины Виардо на взлете. Она часто приезжает в Германию, где поет с дирижером Юлиусом Рицем, учеником Мендельсона. После смерти Мендельсона Риц унаследовал его Гевандхаус оркестр. Исследователи отмечают, что именно Юлиус Риц стал для Полины Виардо преемником Ари Шеффера после смерти последнего в 1858 году, преемником в роли конфидента и даже исповедника.

На концертах в немецких залах Полина поет романсы Шумана, песни на стихи Гейне и Гете. Это два ее любимейших немецких поэта.

Обыкновенно Тургенев писал Полине письма по-французски, но в начала и в конце своих посланий, там, где он хотел выразить свои чувства, он использовал немецкий язык.

Можно сказать, что немецкий был у Тургенева и Полины инструментом тайнописи, языком их любви. В большой степени это было связано с тем, что муж Полины Луи Виардо, немецким не владел^[58]. К тому же, обоих связывали с немецким языком и с немецкой поэзией общие духовные и душевные переживания. В памяти обоих жили прочитанные вместе произведения немецкой поэзии, вызвавшие в них сходные и очень сильные чувства.

В письме к Юлиусу Рицу в конце 1858-го года Полина перечисляет избранных авторов, чьи книги хранятся у нее в парижском жилище: Шекспир, Гете, Шиллер, Байрон, четыре итальянских поэта — Вергилий, Данте, Петрарка и Тассо, Дон Кихот, Гомер, Эсхил, Уланд, Библия, Гейне, Герман и Доротея и два тома Гете в издании Левиса. За исключением Гомера, всех названных творцов она читает в оригинале^[59].

Обратим внимание на то, что две книги в этом списке выделены курсивом. Первая «Дон Кихот», и особая любовь к ней легко объясняется испанскими корнями семьи Гарсиа. Вторая же книга — поэма Гете «Герман и Доротея». Она названа отдельно, хотя в списке два раза встречается имя Гете, в частности говорится о его двухтомнике в издании Левиса. Однако поэма «Герман и Доротея» перечислена особо, к тому же, ее название выделено Полиной. Видимо, поэма эта ей дорога. Почему? Над этим вопросом мне хотелось бы поразмышлять.