Жизнь и развлечения в средние века - Эжен Эмманюэль Виолле-ле-Дюк

Сударыни, что вы говорите? Мне есть что вам возразить, И не затем, чтобы принизить вас Или прогневить ваши души, Которые я так ценю. Но то, что так гнетет меня И в чем себя я упрекаю, Я высказать должна. Мне терзает душу Постыдная, история моя, Что слезы вызывает Не из-за потери и несчастья, Л чувства горького стыда. Я слышала, одна из вас сказала: Мол, ее несчастье больше моего, Оплакивает она того, кто, Как я полагаю, лучше, чем тот, Кого я больше всех любила. О нем вы просто позабыли. Ведь он бежал, как трус, И этим спасся, Но лишился чести. И говорят: зачем живет на свете Он и подобные ему. Коль такая трусость, Предательство и бегство Обрекают на смерть Тысячи отважных воинов, Коль при этом гибнут рыцари, Служившие для Франции опорой Их, как быков, проводят под ярмом В застенок страшный, Полный смрада с грязью? Коль это малодушье многим женам Приносит столько горя, Их обрекая на тоску и скорбь! А сколько слез пролило Немало достойных знатных дам, Что остались совсем одиноки, Так же, как вы. Ведь вы тоже сочтете негодяями Беглецов за их преступление. Которое никогда им не простится. Когда гневаются добрые люди, Которых задел поступок Того, кто прогневил мне сердце Я могу его упрекнуть за то, Что я его любила, И считала своим возлюбленным Бесчестного беглеца и труса, Покрывшего себя позором, В блестящем бацинете и надежных латах Бежавшего с поля брани, Предав товарищей. Ах! Что за день! Безумный день, отмеченный позором; Увы! Зачем я родилась в этот день, Чтобы после полюбить его? Из-за этой ошибки Глаза, виновники моей глупости. Наполняются горем и слезами... Увы! В этом мне некого упрекнуть, Кроме себя самой!

Четвертую даму признают самой несчастной. Немногие известные нам стихи обладают таким благородным характером и проникнуты столь патетическим чувством. Это речь поэта, — возразят нам. Да, поэта, но его стихи служили утешением самым возвышенным умам своего времени. Он смог так глубоко проникнуться несчастьями страны лишь потому, что чувства, о которых писал, еще жили в немногих избранных душах. Эти чувства, которые в своих стихах поэт заставляет женщин выражать с необычайной силой, были весьма реальны и встречали отклик в дамском обществе, что подтверждается восхищением и уважением, которые питали к поэту, написавшему эти строки, Маргарита Шотландская¹⁵ и знатные дамы из ее окружения.

В начале XV в. Франция казалась навсегда расчлененной и погибшей по вине эгоистичных и развращенных феодалов, из-за униженности народа и покорности праву сильного высших сословий королевства, духовенства, цехов, конгрегации. Во все времена привилегированные сословия мечтали и мечтают лишь о сохранении своих привилегий и по сути дела мало интересуются родиной. Родина для них — это их целостность как сословия.

Среди всеобщего развала только женщины не бросили разорванной на куски родины, и, наконец, Жанна д’Арк, самая смиренная из всех, воззвала к последним еще трепещущим членам нации, и в тот момент, когда захватчики уже сочли себя полными хозяевами королевства, противопоставила им неожиданную стойкость, которой они не смогли одолеть. Ален Шартье писал правду, вкладывая в уста женщин благородные речи, которые вы только что прочли.

Во Франции более, чем в какой-либо стране старой Европы, женщина не терпит несправедливости, подчинения закону, который осужден ее чувствами, и обстоятельствам, которые могут показаться непреодолимыми благоразумным людям. А если она все-таки вынуждена подчиниться насилию, то умеет сохранить в себе и вселить в сердца детей, которых воспитывает, святую ненависть к угнетению и тирании, и эта ненависть рано или поздно превращается в силу, грозную для самой упрочившейся власти.

^{Рис. 5}

Женщины внесли большой вклад в революционное движение прошлого века, как и в сопротивление крайностям, в которые быстро втянулось столько слабых душ, увлеченных несколькими жестокими фанатиками. Женщина у нас имеет свою логику, основанную на чувстве. Часто она разрушает самые тонкие расчеты. Ее редко можно провести, и если она повинуется — значит, душа подсказывает ей, что это подчинение согласуется с ее инстинктами (добрыми или дурными).