Мерецков - Николай Великанов

Мерецков со своим штабом и командование 2-й ударной армии организовали и провели занятия и военные игры. Был обобщен боевой опыт ведения наступления в условиях лесисто-болотистой местности и суровой многоснежной зимы.

Войска наступающей группировки, прежде всего 2-й ударной армии, были построены в два эшелона с выделением резервов. В первом эшелоне восточнее населенного пункта Липки развертывалась 128-я стрелковая дивизия генерал-майора Ф.Н. Пархоменко. Ее командование хорошо знало это направление по предыдущим оборонительным и наступательным боям. На дивизию была возложена задача атаковать противника в секторе Рабочего поселка № 2 и обеспечить безопасность правого фланга армии со стороны Ладожского озера.

Южнее, на Рабочий поселок № 8, нацеливалась 372-я дивизия полковника П.И. Радыгина. Она находилась на Волховском фронте с момента его организации, участвовала в Любанской операции и имела большой опыт ведения наступательных боев в этой местности.

К югу от Рабочего поселка № 8 занимали позиции части 256-й стрелковой дивизии под командованием полковника Ф.К. Фетисова. Им предстояло наступать по равнинной торфяной местности, на которой гитлеровцы соорудили два дерево-земляных вала с большим количеством огневых точек.

В направлении рощи Круглая должна была действовать 327-я дивизия полковника Н.А. Полякова. В составе армии она с конца декабря 1941 года также участвовала в Любанской, а затем в Синявинской операциях, личный состав ее во всех боях проявил большую стойкость и упорство.

На левом фланге армии между рощей Круглая и деревней Гайтолово — 376-я стрелковая дивизия генерал-майора Н.Е. Аргунова. Она также принадлежала к соединениям-ветеранам Волховского фронта. Здесь же, на левом фланге армии, находилась и 314-я дивизия полковника И.М. Алиева. С переходом армии в наступление ее задачей являлось обеспечение левого фланга армии (со стороны рощи Круглая, Гайтолово) и стыка с 8-й армией.

Второй эшелон составляли пять дивизий. В резерв были выделены стрелковая дивизия и две лыжные бригады.

На первый эшелон возлагалась задача прорвать главную полосу обороны противника и овладеть укрепленными опорными пунктами: Рабочими поселками № 2 и 8, рощей Круглая. На второй — развить наступление до соединения с войсками Ленинградского фронта, вместе с которыми занять на юге рубеж в районе Синявина.

* * *

Накануне операции «Искра» на Волховский фронт приехал генерал-майор Д.И. Ортенберг, главный редактор газеты «Красная звезда». В своей книге «Сорок третий: рассказ-хроника», изданной в 1988 году, он поместил краткие заметки о том, что увидел на фронте, и впечатления от встречи с Мерецковым.

«Эту операцию мне посчастливилось увидеть своими глазами. Поездка в Ленинград была мною задумана давно. Я бывал на многих фронтах, но как-то внутренне ощущал, что не съездить в Ленинград — значит не увидеть всей войны…

Наступление двух фронтов — Волховского и Ленинградского — намечалось на 12 января. Выехал я 10-го. Мой маршрут пролегал в объезд все еще занятых врагом районов. В памяти остались заметенные снегом полевые, а чаще всего лесные дороги. Стояли сильные, с колючим ветром и поземкой, морозы. Заночевали в деревушке, и чуть свет — дальше в путь. Неболчи, Тихвин, Волховстрой. На командный пункт Волховского фронта прибыли за день до наступления. Зашел к Мерецкову, командующему фронтом. Встретил меня человек выше среднего роста, широкоплечий, плотный. Серые глаза на его полном, со вздернутым носом, лице смотрели пронзительно, испытующе».

Далее Давид Иосифович рассказывает, что в это время комфронта как раз собирался в войска и посоветовал поехать вместе с ним.

Как гостеприимный хозяин, он предложил заправиться на дорогу и завел гостя в соседнюю комнату, где он жил. Принесли завтрак или обед, а быть может, и то и другое; время было предобеденное. На стол поставили чарки и «горючее», но комфронта к ним не притронулся. Ортенберг уже знал, что генерал Мерецков, отправляясь в войска, не позволял себе и капли в рот брать. И, конечно, он последовал его примеру.

Отправились в войска не на комфортабельной редакционной «эмке», на которой Ортенберг приехал из Москвы, а на открытом «виллисе». Гостя это не удивило. Он слышал и об этой привычке Кирилла Афанасьевича. Генерал требовал, чтобы командиры и политработники, в каких бы чинах они ни находились, ездили на фронт в открытых машинах. Если он встречал на дороге «виллис», на котором была надстроена «башня», останавливал и выговаривал:

— Почему прячетесь? Солдат должен вас видеть, а вы его…

Мерецков в открытой машине поеживался от пронизывающего ветра, то и дело прикрывая лицо рукавицами. Он терпел, и гостю пришлось показать свою выдержку.

В пути Ортенберг спросил командующего фронтом:

— Что, последняя проверка? Последние приготовления? Мерецков объяснил, что вплоть до 11 января, чтобы скрыть от вражеской разведки готовящуюся операцию, войскам было запрещено приближаться к исходным позициям. Вышли они только в эту ночь, надо посмотреть, как устроились, как готовятся к атаке.

Прибыли в 327-ю стрелковую дивизию полковника Полякова. Она стояла на главном направлении удара, восточнее рощи Круглая. Заехали на КП дивизии, потом на командный пункт полка — они были почти рядом. Там вовсю кипела подготовка к наступлению. Здесь надолго не задержались, торопились на передовую, в ротные и взводные блиндажи и землянки, где солдаты должны были провести ночь перед штурмом… В обратный путь отправились за полночь по запутанным лесным дорогам. Шофером руководил сидевший с ним рядом адъютант Мерецкова капитан Борода. Проехали немало, пора уже быть командному пункту, а его все нет. Остановились. Мерецков вылез из машины. Огляделся, спросил адъютанта:

— Борода! Правильно мы едем? Куда?

— Едем правильно! — бодрым голосом ответил капитан и после небольшой паузы добавил: — А куда — не знаю…

Громкий смех нарушил ночную темень лесной глухомани. Поняв, что заблудились, Мерецков поменялся с адъютантом местами.

— Поехали, — сказал водителю и по каким-то заметным одному ему приметам вывел машину на верный путь…

Спустя много лет после войны Давид Иосифович навестил больного маршала Мерецкова на его даче. Он полулежал на диване и тихим голосом с грустью говорил о былом. Чтобы его развеселить, Ортенберг напомнил о той ночной поездке с Бородой. Маршал и впрямь развеселился. Он сказал, что с того времени фраза Бороды «Едем правильно, а куда — не знаю» стала на его фронте присловием, ее повторяли, плутая по тяжелым волховским дорогам…

* * *

12 января в 9 часов 30 минут около 2700 орудий и минометов Волховского и Ленинградского фронтов одновременно начали артиллерийскую подготовку. В ходе ее штурмовые группы и инженерные подразделения приступили к проделыванию проходов в заграждениях перед передним краем обороны гитлеровцев.

Через 1 час 45 минут под прикрытием огневого вала войска первого эшелона 2-й ударной и 8-й армий атаковали противника. Враг встретил наступающих сильным огнем. Стремительной атаки не получилось. Продвижение вперед частей волховчан проходило медленно и неравномерно. Несмотря на, казалось бы, мощную артподготовку, у фашистов сохранилось немало огневых средств и живой силы. Это из-за того, что в артподготовке участвовало большое количество 76-мм орудий и 82-мм минометов, которые не могли оказать эффективного воздействия на прочные дзоты.