Генерал Ермолов - Владимир Лесин

Меншиков ожидал, что Ермолов начнёт возражать, приводить факты, оправдываться от обвинений «общественного мнения». А он слушал и молчал.

— Почему вы молчите, Алексей Петрович? — спросил князь.

— Не нахожу нужным оправдываться, ибо на очевидную глупость так называемого «общественного мнения» не может не обратить внимания ни один здравомыслящий человек. Не случайно, по-видимому, и государь решил поговорить со мной через вас: не хочет оставлять историкам документа сомнительного содержания.

А молчал я потому, что думал. Персияне настаивают, чтобы мы уступили им земли у озера Точка, примыкающие к нашим провинциям с мусульманским населением. Я думаю, вам не надо объяснять, насколько это опасно. В этом случае агенты шаха почувствуют себя полными хозяевами у нас на Кавказе. Чтобы изолировать горцев от их пагубного влияния, нам придётся построить ряд укреплений, которых, по мнению его величества, и без того здесь много, и содержать наших солдат в дурных климатических условиях, ожидая распространения болезней. Я был и остаюсь самым решительным противником каких-либо уступок шаху. Так и передайте государю.

Зная шаха, его наследника и окружение, Алексей Петрович настоятельно советовал Меншикову добиваться продолжения переговоров и проявлять терпение. Вот что писал он князю 10 марта 1826 года по этому поводу:

«Быть может, уважив в вашей светлости особу, облечённую доверием императора, персидское правительство, а паче наследник Аббас-мирза, найдёт выгодным не казаться слишком упорными, дабы вы не представили их таковыми его императорскому величеству, и согласятся взамен участка, лежащего по озеру Точка, принять участок земли в Талышенском ханстве…»

Этот вариант, однако, требовал немалых финансовых затрат на компенсацию потерь хана и членов его огромной семьи, которые имели собственность на уступаемой части Талышенского ханства.

Ермолова часто упрекали в том, что он желает войны, надеясь прославиться в сражениях, потому и не мог довести переговоры о разграничении земель между двумя странами до логического конца. Чтобы оградить себя от таких обвинений, Алексей Петрович предложил министру иностранных дел учредить при посольстве должность независимого дипломатического агента и возложить на него обязанности информировать правительство о действиях персиян. По его мнению, это исключит возможность произвольной оценки поступков наместника. Откровенные беседы с прославленным генералом позволили князю Меншикову убедиться в том, что Кавказ никогда не был втянут ни в какие политические движения и что там никаких тайных обществ не существовало и не могло существовать, ибо офицеры корпуса постоянно были в походах и жили изолированно друг от друга в крепостях и многочисленных укреплениях вдоль Линии и встречались чрезвычайно редко.

Высочайшее поручение выполнено. Получен ответ на все вопросы инструкции. Пришла пора прощаться с гостеприимным хозяином и писать всеподданнейшее донесение. 11 марта князь добрался до Моздока и с утра следующего дня взялся за перо. Вот что из этого получилось:

«Я еду из главной квартиры генерала Ермолова, находящейся в Червлёной станице, где исполнил поручение вашего величества. С чувством благодарности было принято изложение воли вашей и, тем более что он мнил себя оклеветанным перед лицом государя наветами недоброжелателей. Я устранил сие нарекание, но упомянул о действиях, не согласных с видами правительства. Он тщательно отвергал упрёк отступления от правил, начертанных ему блаженной памяти государем императором…

В этом разговоре я видел в нём и опасение быть принятым вашим императорским величеством за худого исполнителя воли монаршей, и желание угодить своему государю.

Существование тайных обществ в Кавказском корпусе генерал Ермолов решительно отвергает…

В местах, на пути моём лежавших, духа вольнодумства и неповиновения я не заметил, как в войсках, так и среди обывателей, и по доходящим до меня сведениям не предполагаю оного на Кавказской линии».

В Тифлисе Меншиков ещё более убедился в том, что Кавказ не имеет отношения ни к какому заговору. Казалось, все сомнения рассеяны: Ермолов вполне лоялен к существующей власти, на него можно положиться. Император же думает иначе…

Дядька-то оказался порядочным человеком.

Впрочем, Алексей Петрович и не тешил себя надеждой добиться симпатии императора Николая Павловича. Он был убеждён, что истинная причина присылки на Кавказ князя Александра Сергеевича Меншикова кроется в недостатке доверия к нему верховной власти и в якобы пристрастном отношении его к персиянам на переговорах о разграничении земель между двумя странами, из которых одна вышла из войны победительницей, а вторая побеждённой.