Ольвия - Валентин Лукич Чемерис

Почему его бесстрашное, хорошо обученное и выносливое войско, которое никогда не знало ни усталости, ни поражения, которое за год выдержало девятнадцать битв, почему оно теперь, в скифских степях, выбилось из сил и, не проведя ни одной битвы, уже потеряло веру в победу?

Вопросы, вопросы, вопросы…

А ответа — ни одного.

Глава десятая

Если умны — догадаетесь сами…

Настал день, и Дарий вынужден был, поборов собственную гордыню, отправить своих послов к неуловимым скифам. Это уже было началом поражения, хотя царские послы и должны были передать скифам такое послание:

«Дарий, царь великий, царь царей, Виштаспов сын, Ахеменид, перс, сын перса, ариец из арийского племени.

Ахурамазда даровал мне царство великое, богатое добрыми мужами и добрыми конями. Я привел добрых мужей на добрых конях к вам, скифы. Я подавил Вавилон, Персию, Мидию, Элам, Египет, Парфию, Саттагидию, подавлю и вас, кочевники, в вашей земле. Если вы сильны, если вы настоящие мужи, а не трусы, то вступайте со мной в битву великую, а если слабодухи — то признайте свое бессилие и придите ко мне с землей и водой».

Для скифского царя Дарий велел заготовить еще и такое послание:

«Чудак! Почему ты все бежишь и бежишь? Если ты считаешь себя достаточно сильным, чтобы противостоять мне, то остановись. Оставь свои блуждания и сразись со мной. Если же признаешь себя бессильным, то признай меня своим владыкой и приди ко мне с поклоном, как и подобает приходить рабу к своему господину».

Дарий обладал острым умом и, несмотря на гнев свой и ярость, душившие его каждый день, все же ясно осознавал тщетность такого послания. Если скифы не испугались его огромного войска и играючи водили его за нос по своим бескрайним степям, то царских угроз и вовсе не испугаются. Все это он осознавал, но иначе поступить не мог. Не будет же он снова бесцельно блуждать по степям, видя только хвосты чужих коней? Нужно же было что-то делать, как-то достать скифов, а он ничего лучше, кроме угроз, придумать не мог. Если его гигантское войско не достало скифов, то, может, хоть послы доберутся до них?

Он сидел на коне, грудь которого была прикрыта железной сеткой, а голова защищена золотыми пластинами, сам был в панцире и шлеме, в центре своего великого войска, в окружении гвардии «бессмертных», готовых костьми лечь, но своего царя защитить даже тогда, когда все войско поляжет, но уверенности не чувствовал и на свои бессильные угрозы скифам надежд не возлагал. Посылая угрозы, он выпрашивал у них битву. Это было величайшее унижение, но вида он не подавал, будто так и должно быть. И своим личным послам — знатным мужам Персии — он в который раз напоминал:

— Так и заявите: или — или… Или пусть скифы сдаются на мою милость, или пусть сражаются с нами.

А сам думал: скифы просто посмеются над его послами!

Подумал так потому, что на их месте он бы тоже смеялся.

Скифы и вправду смеялись.

Но хоть и дикие степняки, а как принимать послов, знают, ибо приняли их почтительно, с достоинством, завели в белую юрту и напоили холодным кумысом. И в этой учтивости тоже чувствовалась их сила. А вот над царским посланием смеялись. Нет, не вслух, но глаза их были веселы и насмешливы. А смеется лишь тот, кто чувствует за собой силу. Это Дарий понимал, но не мог уразуметь одного: в чем же заключается сила степняков? В войске?.. Но оно меньше и не так опытно, как персидское. Тогда в чем?.. Разве в том, что они дома, в своих степях, а он, персидский царь, блуждает здесь с завязанными глазами. Да еще, должно быть, их сила в мудрости и хитрости их царя. О, только старый и опытный лис может затеять такую войну с персами!

А ответ его, один только ответ на царские угрозы чего стоит.

«Положение мое таково, персидский царь! Я и прежде никогда не бежал из страха перед кем-либо, и сейчас не бегаю от тебя. А почему я сразу же не вступил с тобой в битву, я тебе охотно объясню. У нас нет городищ, которые нам нужно защищать. Мы не боимся их разорения и опустошения и потому не вступаем с вами в бой. Но есть у нас отчие могилы. Найдите их и попробуйте разрушить — и тогда узнаете, станем ли мы сражаться за эти могилы или нет… Тебе же вместо даров — земли и воды — я посылаю другие дары, каких ты заслуживаешь. А за то, что ты назвал себя моим владыкой, ты мне дорого заплатишь!»

Дарий молчал, хмурый, как ночь.

Стоило ли напрашиваться на битву, чтобы получить в ответ такое послание?.. Да и кем угрожать скифскому царю? Войском, которое с утра до ночи клянчит айш? Он не мог понять свое воинство. С тех пор как начался скифский поход, они каждый день требуют одного и того же: еды, еды, еды…

Его воинству безразлично, что персов преследует одна неудача за другой, оно требует одного: еды, еды, еды. Воинству безразлично, что оно покрыло себя бесславием, что над ним потешается царь кочевников, оно требует айш… У него, царя, есть все, изысканные яства у него есть, но ни один кусок не лезет в горло. Да и как он полезет, когда ему приносят такие послания от скифского владыки… Не было уже сил даже гневаться. Сидел в своем роскошном шатре, и его ни на миг не оставляла жгучая боль. Перед ним на ковре чего только не стояло из еды и питья, а он на эту еду и на питье не мог и смотреть… Его, всесильного царя с таким войском, какие-то кочевники водят за нос! Еще и предлагают ему, в насмешку, искать могилы их предков! Сдались они ему, эти могилы! Он — покоритель Азии! Как после такого поражения и бесславия возвращаться домой? О его неудачном походе в Скифию узнают все народы и племена царства, а узнав, почувствуют, что царь царей не так уж и силен, раз его обвели вокруг пальца какие-то кочевники в кибитках! И начнут поднимать головы. Еще и будут говорить о нем: «Тот, кого обхитрили скифы».

Войско гибло без