Караван - Абай Тынибеков

через день на утро до восхода солнца, дабы не оскорбить Аполлона. Также он напомнил ей и о том, что траур продлится один месяц и о том, что могилу нужно посещать на третий, девятый и тринадцатый день после смерти, не забыв упомянуть, что поминальные службы нужно будет проводить через сорок дней, три, шесть и девять месяцев после похорон, а затем в день годовщины смерти и в эти дни, сказал он напоследок, женщины должны носить черные одежды, а мужчины иметь черные нарукавные повязки.

В течение следующего дня дом был полон прощавшимися с умершим. В основной массе это были торговцы, знавшие его при жизни, также прибыли представители местной знати и власти.

Роксана сидела у ног отца. Она не плакала, слез уже не было.

* * *

Молосса срочно доставили на постоялый двор к Радхе. Он не знал того, чем была вызвана такая поспешность.

– Проходи, Молосс, присаживайся, – встретил его Радха.

– Что-то произошло? – спросил Молосс, опускаясь на скамью у стола.

– Да, Молосс, много чего случилось, – начал Радха, усаживаясь напротив него. – Теперь можно безбоязненно возвращаться к своей семье. Тебе уже ничто и никто не угрожает. Трибалла нет в живых. Он покончил с собой. Лисаний взят под стражу. Так что ты свободен и тебе не нужно будет куда-то уезжать отсюда.

– Как так? – удивился Молосс.

– Да, Молосс, ты не ослышался. Все теперь обстоит именно так, как я тебе говорю, – Радха утвердительно кивнул. – Лао Кэ тоже освобожден. Всего этого добился Тюйлюхой.

– Тюйлюхой? – Молосс все никак не мог поверить в услышанное.

– Он тут чуть войну не начал с правителем города. Осадил булевтерий, – засмеялся Радха. – Войска были вызваны для его усмирения. Так что ты его не забудь поблагодарить. Если бы не его решительные действия, я не знаю, чем бы все это закончилось.

– Радха, мне пока не верится во все, что ты сказал мне. Не могу поверить, – растроганно произнес Молосс и покачал головой, запустив пальцы в волосы, словно хотел взъерошить их.

– Придется, Молосс, другого не дано. Мне, признаюсь, тоже сначала не верилось. Правитель города, после того как его посетил Тюйлюхой со своими всеми людьми, быстро во всем разобрался. Он надолго запомнит Тюйлюхоя. Еще бы! Не каждый день ему в его же городе угрожают семь сотен хуннов во главе с отчаянным и бесстрашным предводителем. А если говорить без шуток, то Тюйлюхой, которого многие считают дикарем, своим примером показал всем им и нам, как должен поступать истинный мужчина и настоящий предводитель. Это достойно уважения, невзирая на положение в обществе и принадлежность к тому или иному народу. Теперь с ним захотят иметь дело не только торговцы, но и вся местная власть и знать. Правитель города, хоть и был поначалу зол на него, но потом выразил ему свое уважение прилюдно. А это, Молосс, дорогого стоит, – восхищенно произнес Радха. – Вот у кого следует всем поучиться жизни и набраться опыта. Это лучший гуру на земле!

– А что значит гуру? – спросил Молосс.

– Наставник, – улыбнулся Радха.

Они ненадолго замолчали.

– Прости, Радха, за вопрос, но что теперь будет с Роксаной? – осторожно спросил Молосс.

– У Роксаны все усложнилось в связи со смертью ее отца. К ее матери был срочно направлен гонец с этой вестью. Она ждет его возвращения, а с ним и ее решения. Больше сказать тебе ничего не могу, – вздохнул Радха. – Ты, Молосс, отправляйся домой. Тебя заждались там.

– Благодарю тебя, Радха, за все. Если буду нужен тебе и сгожусь для чего, дай мне знать. Я многим обязан тебе, но прежде всего своей жизнью, – Молосс встал, склонил голову и вышел из комнаты.

* * *

– Радха, я еще раз хочу сказать, что очень благодарен великому небу за то, что оно послало тебя нам на нашем пути, – начал Тюйлюхой, после того, как все закончили трапезу. Лочан, как всегда, переводил все, что говорили он и Радха. В комнате помимо них были и Гуан Си с Лао Кэ. При его словах Лао Кэ встал, взял за спиной что-то довольно длинное, завернутое в ткань и двумя руками, склонившись, протянул его Радхе. Радха тоже поднялся и тоже, как он, двумя руками принял вещь.

– Это тебе в знак нашего уважения и благодарности, – душевно произнес Тюйлюхой.

Радха, придерживая снизу вещь одной рукой, другой развернул ткань. Это был меч с изогнутым полотном сверкающего лезвия. Он имел золотую рукоять с вправленными в него огромными драгоценными камнями. Он восхитил Радху.

– Благодарю вас, – произнес Радха и опустился на место.

– А это то, что ты оставил мне после сражения. Я возвращаю его тебе, – произнес Тюйлюхой и, протянув руку себе за спину, вытащил оттуда небольшой мешок и протянул его Радхе. Радха узнал его сразу. Там были золотые монеты, его плата Тюйлюхою за спасение его самого и каравана. Радха все понял и настаивать на обратном не стал, так как и сам поступил бы также.

– Теперь нам пришла пора поговорить о нашем ближайшем будущем, – улыбнулся Тюйлюхой. – Мои торговцы скоро все продадут и что надо закупят. Я не стал отдавать весь свой товар в одни руки, хотя многие местные торговцы и торговцы из парфянской Нисы и мидийской Экбатаны уже стали просить меня об этом. Это, конечно же, хорошо, но это легкий путь, и ничему он научить не сможет, да к тому же может обидеть кого-то, кто завтра мог бы стать выгодным и постоянным союзником. Пусть все они на равных условиях и в одинаковом положении имеют возможность прикоснуться к торговле с моей державой. Это и для нас, и для них всех только на пользу. Хочу спросить у тебя, Радха, ты и теперь намерен идти на восток?

– Да, я не изменил своего решения, но мне нужно какое-то время, чтобы разобраться с одним личным вопросом, – ответил Радха.

– Что же, я услышал то, что хотел услышать. Если ты, Радха, не против, то я предлагаю тебе идти вместе со мной. Времени достаточно, и я готов подождать тебя, пока ты не решишь свой личный вопрос. И еще. Коль скоро мы выступим в дорогу, я хочу поставить тебя в известность о том, что за землями Даюань находятся территории, где обитают наши враги. Мы с большим трудом прошли их. Обратная дорога через те земли наверняка будет тоже не простой для нас. Ты должен знать об этом и все взвесить, Радха, – высказал свое предложение и предупредил о возможной опасности Тюйлюхой.

– Хорошо, Тюйлюхой, я подумаю об