Парфянин. Испытание смертью - Питер Дарман

– Всем командирам сотен перестроить людей фронтом к врагу, в три шеренги. Идем прямо на них. Жди моего сигнала.

Он отдал честь и галопом помчался к своим командирам, которые уже собрались позади нас. Несколько минут продолжалось замешательство с проклятьями и криками, пока пятнадцать сотен всадников перестраивались в боевой порядок, в итоге выстроившись лицом к врагу в тонкую линию длиной около двух миль. Насколько я мог видеть сквозь тучи пыли, галлы все еще разворачивались, чтобы атаковать Каста и его людей, которые, я надеялся, еще удерживали свою позицию. Я проехал вдоль фронта конников, выкрикивая что-то ободряющее и размахивая мечом, и все отвечали мне криками «ура» и радостными возгласами. Боевой дух был на высоте, к тому же я знал, что они отлично подготовлены. Я вернулся к центру нашего построения, где верхом на своих конях меня ждали Резус и Буребиста, в пятидесяти футах от первой шеренги. По обе стороны от нас перед сотнями уже стояли их командиры, готовые лично вести своих конников в бой, подавая пример. Заметил я и Галлию в закрывающем щеки шлеме, она тоже стояла перед своим женским воинством, держа в руке лук. Я кивнул ей, и она кивнула в ответ. Во рту у меня пересохло, сердце сильно колотилось. Я проверил ремешки шлема, поясной ремень с ножнами и саадак. Похлопал Рема по шее и опустил меч, а потом несильно послал его коленями вперед.

Позади меня затрубили боевые рога – драгон Буребисты тронулся следом за мной.

Расстояние до неприятеля начало сокращаться. Я вдруг почувствовал себя совершенно одиноким. Я уже хорошо видел галлов – медленно передвигающиеся темные фигурки, но в каком направлении они движутся, рассмотреть было невозможно. И еще я слышал их – постепенно усиливающийся рев тысяч людей. Я оглянулся назад. Конница шла в идеальном порядке. Сотни двигались рассыпным строем – расстояние между всадниками составляло до двадцати футов, так что если галлам удастся выстроить стену из щитов, то у каждого всадника будет, по крайней мере, возможность остановиться и развернуться, поскольку ни один конь не попрет на сплошную стену врагов. Я придержал Рема, поскольку он уже хотел рвануть во всю мочь галопом, так быстро, как могли нести его мощные ноги. Нет, пока рано, коню еще понадобятся его запасы сил и энергии, все тяжкие испытания еще впереди. Мы уже сближались с неприятелем, и я увидел, что наше приближение замечено – враги начали концентрироваться группами вокруг вождей. Галлия рассказывала мне, что каждый племенной вождь имеет свою собственную боевую дружину, а в бою эти дружины собираются вокруг своего командира. Так оно сейчас и происходило, и я почувствовал прилив радости, когда разглядел бреши в неравномерном фронте противника. Я дал Рему шенкеля и послал его вперед, в атаку, направляя в пустое пространство, появившееся между двумя группами галлов, которые поспешно бросали длинные овальные щиты и вбивали в землю тыльные концы копий, стремясь выстроить стену из острых наконечников. Я промчался между этими двумя группами и рассек мечом шлем галла, который подвернулся мне под руку. Потом рубанул еще одного, тщетно пытавшегося меня обогнать. Мой клинок попал по шлему, и удар швырнул галла на землю. Мчавшиеся за мной всадники кололи копьями и рубили мечами, прорываясь сквозь кучки противника. Да, именно кучки. Это была не дисциплинированная сплошная масса римских легионеров, а лишь группы воинов, пытающихся оказывать сопротивление, собравшись вокруг вождей и соплеменников. Тех, кто впал в панику и побежал, положили на месте: либо проткнули копьем, либо располосовали мечом. Или же просто затоптали конскими копытами.

После первого столкновения дисциплина моей конницы и отсутствие дисциплины у галлов начали здорово сказываться. Мои сотни не только рубили и топтали отдельных воинов противника, но и дробили неприятельское войско на мелкие группки, столпившиеся вокруг предводителей, а потом рубили их всех подряд мечами. Время от времени кто-то из моих конников падал с седла, пронзенный копьем или со стрелой в груди, на лучников у галлов было мало, а мои люди умели придержать коня, не нарываясь на копья галлов. После первого столкновения мы перестроились и снова пошли в атаку. А земля уже была завалена трупами галлов. Начало казалось хорошим.

Итак, мы перестроились и снова атаковали, на этот раз сотнями, построенными клиньями по три ряда в глубину. И глубоко врезались в массы противника, рубя мечами направо и налево и прикрываясь щитами. Мы снова положили множество воинов противника, которые теперь превратились в дезорганизованную толпу, состоящую как бы из отдельных людей. Но глубина их боевого порядка была настолько значительной, что мы никак не могли пробиться сквозь них и соединиться с людьми Каста. Я молился, желая ему продержаться еще немного.

Те, кто никогда не бывал в сражениях, любят говорить, что конница способна сокрушить оборону противника ударом с фланга, но войско – это не пучок соломы. Сопротивление тысяч воинов не так-то просто сокрушить и отбросить. Большой массой конницы невозможно управлять, не говоря уж о том, чтобы четко контролировать и направлять сотни всадников на фронте шириной в две мили. Все, на что можно надеяться, так это на то, что их командиры и те, кого они ведут за собой, сохранят хладнокровие и будут помнить уроки, усвоенные в ходе обучения, что они смогут превозмочь страх и жажду крови и будут выполнять полученный приказ. Но это трудно, очень трудно. Галлы уже бежали во всех направлениях, а мы продолжали рубить их, но внезапно перед нами возник новый их эшелон, уже пришедший в беспорядок и перемешавшийся, но пытавшийся поспешно выстроиться в новый боевой порядок. Вожди и предводители отчаянно распихивали своих людей по местам, формируя тонкую линию сомкнутых щитов, и она понемногу усиливалась. Между этим эшелоном и группами галлов, разбежавшихся в ходе первого столкновения, лежала заваленная трупами полоса земли, растянувшаяся почти на две мили. Мы оттянулись немного назад и оказались прямо перед фронтом нового эшелона галлов. Но далеко не вся моя конница успела перестроиться. Я оглянулся назад и увидел, что Галлия, крича и жестикулируя, расставляет своих женщин кольцом вокруг большой группы галлов. Ко мне подъехал Буребиста. На его правой руке я увидел глубокую рану, из которой текла кровь.

– Обрати на это внимание, – я указал на продолжающую укрепляться оборонительную линию галлов прямо перед нами. – Не спускай с них глаз, но пока не атакуй, еще рано. Жди меня здесь.

Я послал коня назад, к Галлии, которая накладывала на лук стрелу. Впереди ее воительницы расстреливали противника, как в тире. Она велела всем своим женщинам снять шлемы, демонстрируя врагам свой пол. Галлы купились на эту уловку, заорали, завизжали, побросали щиты на землю, а затем стали делать бедрами похабные телодвижения. По большей части они были обнажены по пояс, а некоторые вообще оказались голыми, покрытыми с головы до ног боевой раскраской. Галлы сочли смешным, что в числе их противников имеется группа женщин. Некоторые еще продолжали смеяться и демонстрировать свои гениталии, когда их вдруг поразили стрелы, пронзавшие плоть, кости и сухожилия. Сотня луков выпускала по три стрелы в минуту, так что очень скоро эта группа галлов превратилась в кучу мертвых и умирающих.

Тогда Галлия приказала своим женщинам, которые уже надели шлемы и перестроились, окружить следующую группу галлов, около сотни воинов, сплотившихся вокруг штандарта в виде черепа быка, украшенного полосками плоти, видимо, человеческой. Вид его вызывал жуткое отвращение.