Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования 1941-1944 - Александр Гогун

В распоряжении Павла Судоплатова в течение всей войны находились кадры и средства, не подотчетные республиканским наркоматам внутренних дел.

Речь идет, в частности, о занимавшейся партизанской войной на оккупированной территории СССР Отдельной мотострелковой бригаде Особого назначения — ОМСБОН. Из состава бригады формировались самостоятельные отряды для действий на фронте, а также спецгруппы, засылаемые в тыл противника. Зачастую они обрастали там представителями местного населения, окруженцами и беглыми военнопленными. «После разгрома немецких войск под Москвой в феврале-марте 1942 года основное внимание командования ОМСБОН было направлено на развертывание борьбы в тылу противника. (…)

За годы войны 4-м управлением на базе ОМСБОН было подготовлено 212 специальных отрядов и 2222 группы общей численностью до 15 тысяч человек (в том числе 7316 воинов-омсбоновцев). Их силами было проведено 1084 боевых операции»^[77].

Поскольку целям и задачам партизан НКВД УССР — УШПД будет посвящен целый раздел, то, чтобы не запутывать читателя, сразу опишем различия между партизанами, подчиненными штабам партизанского движения, и 4-му управлению НКВД-НКГБ СССР.

Как показывают приведенные данные, боевая деятельность не была главной задачей служащих отрядов ОМСБОН. Если предположить, что все 212 специальных отрядов находились по одному году в немецком тылу, а указанные 2222 специальные группы вообще не проводили операций, то получится, что один партизанский отряд 4-го управления НКВД-НКГБ СССР в среднем проводил боевую операцию примерно один раз в два месяца. При всех возможных погрешностях подобную боевую деятельность сложно назвать интенсивной. Впрочем, это не исключает того, что отдельные группы НКВД-НКГБ СССР имели четко поставленные диверсионные задачи.

Предположение о слабой диверсионной и боевой активности партизанских отрядов НКГБ СССР подтверждается и частным примером. В каком-то смысле «образцовый» отряд НКГБ СССР «Победители» под командованием Дмитрия Медведева, согласно отчетности самого отряда, за 9 месяцев 1943 г. в ходе нахождения в глубоком немецком тылу провел 44 боевые операции и диверсии^[78], т. е. в среднем 1 за 6 дней. Причем из этих 44 операций 22, т. е. ровно половина, были боестолкновениями с украинскими националистами. Столь слабая интенсивность боевой деятельности для любого отряда, подчиненного УШПД, просто непредставима.

Подчинявшийся УШПД партизанский командир Петр Вершиго-ра вспоминал о «Победителях», что диверсиями отряд Медведева не занимался: «Бои вел лишь тогда, когда их навязывал противник… Но зато осведомлен был Медведев о вражеских делах на Украине, пожалуй, лучше всех. Главная задача этого отряда — глубокая разведка»^[79].

О другом известном партизанском отряде НКГБ СССР «Охотники» под командованием Николая Прокопюка сохранились свидетельства Георгия Балицкого, командира отряда им. Сталина Черниговско-Волынского соединения УШПД. Согласно записи Балицкого в дневнике, Прокопюк сильно содействовал ему в создании агентурной сети^[80].

О той же самой тенденции свидетельствует конфликт между руководителем отряда НКГБ СССР «Ходоки» Евгением Мирковским и командиром партизанского соединения УШПД им. Боровика Владимиром Ушаковым. Последний сообщал Сталину, что Мирковский, переманивая в свой отряд рядовых партизан, «местным партизанам говорит, чтобы бежали из отряда [под командованием Ушакова], [в] отряде, мол, нужно воевать, а у него [Мирковского] они займутся местной разведкой…»^[81]

Полученные в ходе агентурной разведки данные командование отрядов НКВД-НКГБ СССР сообщало в Москву, в 4-е управление НКВД-НКГБ СССР.

На личности руководителя этого управления остановимся более подробно. Павел Судоплатов родился в 1907 г. в расположенном на юге Украины городе Мелитополе в русско-украинской семье среднего достатка. В двенадцатилетнем возрасте он бежал из дома и стал бойцом Красной армии, а в четырнадцать лет, как один из немногих, умевших читать и писать, был принят на работу в особый отдел ВЧК. По некоторым данным, едва ли не всю свою чекистскую карьеру в 1920-1930-е гг. Судоплатов сделал на борьбе с украинскими антисоветскими партиями, в том числе с националистическими. В ходе длительной агентурной игры Судоплатов сумел войти в доверие к лидеру Организации украинских националистов Евгению Коноваль-цу и лично взорвать его в Роттердаме в 1938 г.^[82] Позже Судоплатов организовал убийство Льва Троцкого.

Поэтому неудивительно, что у партизан 4-го управления НКВД-НКГБ СССР приоритетом был терроризм, — кропотливая агентурная разведка как раз и была подчинена этой задаче. Общепринятую и корректную терминологию для обозначения этого явления по понятным причинам советские историки использовали не всегда. Но даже они употребляли эвфемизм, не называя, скажем, «диверсиями» целенаправленные убийства прежде всего штатских людей, к тому же «ликвидации», совершаемые по большей части лицами, не одетыми в военную форму советской стороны: «На основании приговоров, вынесенных партизанами, омсбоновцы осуществили 87 актов возмездия»^[83]. Из разноречивых данных следует, что целями терактов были в основном 3 категории лиц: представители гражданской оккупационной администрации, высшие офицеры Вермахта и СС, а также наиболее значимые политэмигранты и советские коллаборационисты.

Например, партизаны под руководством Дмитрия Медведева в декабре 1941 г. в городе Жиздра Калужской области РСФСР захватили в плен сына князя Львова, бывшего председателя IV Государственной думы и председателя Временного правительства. Как вспоминал Медведев, «На самолете Р-5, впервые посаженном командованием на оккупированной территории на подготовленной нами площадке, отправили князя в Москву. Князь был переодет в форму санитара (был в хорошей штатской одежде, но с повязкой с красным крестом)»^[84].