Высоцкий и другие. Памяти живых и мертвых - Владимир Соловьев

На свет явившись с интервалом в пять дней, Венеру веселя, тот интервал под покрывалом вы сократили до нуля. Покуда дети о глаголе, вы думали о е*ле в школе.

IV.

Куда те дни девались, ныне никто не ведает — тире, — у вас самих их нет в помине и у друзей в календаре. Все, что для Лены и Володи приятно, не вредит природе.

V.

Они, конечно, нас моложе и даже, может быть, глупей. А вообще они похожи на двух смышленых голубей, что Ястреба позвали в гости, и Ястреб позабыл о злости.

VI.

К телам жестокое и душам, но благосклонное к словам, да будет Время главным кушем, достанется который вам. И пусть текут Господни лета под наше «многая вам лета!!!»

Сноска в тексте

Речь о двух последних строчках третьей строфы, которая во всех предыдущих публикациях значилась, как «Вы думали о браке в школе». Эвфемизм, чуждый фонетическому контексту, а потому гипотезы и догадки читателей строились на звукописи и аллитерациях:

На свет явившись с интервалом в пять дней, Венеру веселя, тот интервал под покрывалом вы сократили до нуля. Покуда дети о глаголе, вы думали о е*ле в школе.

Да и семантически — кто в школе думает о браке, зато е*ля — «одна, но пламенная страсть». Будут возражения? Касаемо самого слова, то в книге пятнадцатилетней давности у меня даже был подраздел с названием, от которого не открещиваюсь и поныне: «О, это сладкое слово е*ля…». Только в том петербургском издании это «сладкое слово» стояло без никакой звездочки взамен буквы «б»! К слову, все замены пропущенных букв на звездочки в лексических ненормативах словах принадлежат редакции, а не автору, который пишет по правилам русского языка, а не по новопринятым законам моего любезного отечества.

Борис СЛУЦКИЙ У всех мальчишек круглые лица. Они вытягиваются с годами. Луна становится лунной орбитой. У всех мальчишек жесткие души. Они размягчаются с годами. Яблоко становится печеным, или мороженым, или тертым. У всех мальчишек огромные планы. Они сокращаются с годами. У кого намного. У кого немного. У самых счастливых ни на йоту. Евгений ЕВТУШЕНКО — Владимиру СОЛОВЬЕВУ

(В ответ на мои упреки в многословии, устно и печатно)

Скрывают лишние слова Суть потайного естества — Царицу нитку в пряже. И Винокуров нам давно Сказал, что лишнее — оно Необходимо даже. Представьте, если буду прям, То выйдет неприлично, Когда, мужик, а не слабак, Все сразу в русских трех словах Скажу я лаконично.

Коктебель

Весна 1974

Александр КУШНЕР

К портрету В. И. С.

Кто хуже всех? Позор природы? Насмешка неба над землей? Кто возмущает все народы Своею правою рукой?[1] Кто волк, а кажется: ягненок? Кто любит финок, как ребенок? Кто не стесняясь ни хрена, Содрал прическу с Бенуа? Кто надоел жене Елене, Внушает жалость сыну Жене, Не ставит мать свою ни в грош? Кто на Монтеня не похож? Кого безумная столица Своим пророком нарекла? Кто Наровчатовым гордится? Плюет на честь из-за угла? Кто Вознесенского гонитель? Кто демон? Кто душемутитель? Кто о великом Евтушенке Нам слово новое сказал? С его стихов сухие пенки Кто (неразборчивый) слизал? Кому должно быть очень стыдно? «Кто, кто так держит мир в узде?» Кому лихую рифму видно И в этой строчке, и везде?[2] Кто носит сызмала в кармане Один сомнительный предмет? Кто забывает Кушнер Тане (Моей жене) послать привет? Кто перед всем крещеным миром, Попав в писательский союз, Публично назван дебоширом? Кто демократку, как картуз, Нахально носит на макушке? Кто в диссертации своей Нам доказать хотел, что Пушкин — Шеллингианец? Кто злодей? Кого ночами совесть мучит? Кто, аки тать, во тьме ночной По дому ходит и канючит И просит Бога: боже мой! Кто оскопил кота Вильяма? (Чем не шекспировская драма!) Кто написать про Аксельрода Не соберется потому, Что для российского народа Еврейский гений ни к чему? ………………………………..[3] Спроси у сирот и у вдов — И вопль раздастся: Соловьев! Елена КЛЕПИКОВА

ТАБУ

Моему однокласснику

Школьный коридор, залитый солнцем, осенним стеклярусным солнцем. Тополь торчит в окне, дорос уже до верхних этажей, а в младших классах едва дотягивал до первого крупными младенческими листами. Не виляй, память, в сторону — ближе к делу!