Путешествия. Дневники. Воспоминания - Христофор Колумб

Мятеж закончился унизительным соглашением для Колумба, получившего в это время дурные вести из Испании. Главарь мятежа Ролдан был восстановлен в звании главного судьи. Мятежникам была гарантирована уплата жалованья за все время восстания. Каждому мятежнику был отведен большой участок земли, к которому для обработки было прикреплено определенное число туземцев, превращенных в рабов. Так Колумб санкционировал широкое распространение той характерной для испанской колониальной империи системы закрепощения, которая получила название репартимьенто (буквально – распределение, раздел)^[17].

Королевская казна продолжала получать от новой колонии ничтожные доходы. А в это время португалец Васко да Гама обогнул с юга Африку, открыл морской путь в подлинную Индию (1498 г.), завязал с ней торговлю и вернулся на родину с богатейшим грузом (1499 г.).

Земли, открытые Колумбом, – теперь уже это было очевидно, – ничего не имели общего с богатой Индией. Сам Колумб казался болтуном и обманщиком. Возможно, что и сами «католические короли» расценивали как неискусный обман его сообщения об открытых им подступах к земному раю. Из Эспаньолы поступали сведения о мятежах и казнях дворян.

На Колумба посыпались новые доносы, и самыми тяжелыми из них были обвинения в утайке королевских доходов. Испанские дворяне, вернувшиеся ни с чем на родину из колумбовой «Индии», всенародно обвиняли адмирала, «открывшего страну обмана и несчастий, кладбище кастильских дворян».

Испанское правительство, в первую очередь, в 1499 г. отменило монополию Колумба на открытия новых земель, чем воспользовались некоторые из его прежних спутников. А в 1500 г. на Эспаньолу был отправлен (с неопределенными, но, по-видимому, неограниченными полномочиями) новый наместник, Бобадилья. Когда Бобадилья прибыл в Санто Доминго, в городе не было ни Христофора Колумба, ни его брата Бартоломе. Замещал их младший брат Диего Колумб.

Бобадилья арестовал и заковал его в кандалы. Узнав об этом, Христофор Колумб объявил ко всеобщему сведению, что его полномочия сохраняют силу и что вряд ли кто вправе даже в будущем их отменить. Силе он хотел противопоставить право. Но когда ему передали королевское письмо, приказывающее подчиниться распоряжениям нового наместника, он без свиты вернулся в Санто-Доминго.

Бобадилья приказал немедленно засадить Колумба в тюрьму и также заковать его в кандалы. По приказу Бобадильи, Колумб послал письмо своему брату Бартоломе с советом добровольно сдаться. Тот повиновался, также был арестован и закован в кандалы.

После двухмесячного следствия Бобадилья пришел к заключению, что Христофор Колумб был «человек жестокосердный и неспособный управлять страной» и решил в кандалах отправить его с братьями в Испанию. Адмирал, вероятно, ожидал, что его будут судить и казнят на Эспаньоле, и поэтому обрадовался, когда его посадили на корабль.

Хозяин судна и капитан предложили Колумбу снять с него кандалы, но адмирал отказался. Его сын Фернандо (или автор приписываемой ему биографии Христофора Колумба) передает его фразу: «Короли приказали мне повиноваться, и Бобадилья заковал меня в кандалы; я останусь в них до тех пор, пока короли не позволят снять их, и я сохраню эти цепи на память о своих заслугах».

В октябре 1500 г. корабли с тремя братьями в кандалах вошли в гавань Кадиса. Лас Касас сообщает, что лично видел в Севилье Христофора Колумба в цепях.

По-видимому, уже в самой Испании Колумб написал известное письмо влиятельной придворной даме, Хуане Торрес, кормилице инфанта (наследного принца) Хуана. Брат ее участвовал во второй экспедиции Колумба, сама она близка была к королеве. Письмо это представляет важный психологический документ, характеризующий Колумба. Оно написано было, несомненно, с целью растрогать Изабеллу, так как Колумб знал, что Хуана обязательно прочитает его королеве и будет комментировать в благоприятном для него духе. Оно полно жалоб; но много и довольно недвусмысленных упреков по адресу королевской четы.

Вряд ли, впрочем, эти жалобы, и упреки, и христианское смирение в сочетании с библейским пафосом повлияли бы на таких людей, как «католические короли», если бы в судьбе самого Колумба не были бы заинтересованы очень влиятельные лица, финансировавшие его экспедиции. Они сумели «мобилизовать общественное мнение» в пользу разжалованного, униженного и закованного в кандалы «адмирала моря-океана». По-видимому, до королевы дошли слухи о негодовании в андалусских городах по поводу того, что человек, открывший Западную Индию, вернулся в Испанию в кандалах.

Король и королева приказали немедленно освободить Колумба, письменно выразили ему свое сочувствие, лицемерно негодовали против недостойного обращения с ним, приказали выдать ему две тысячи золотых, чтобы он мог явиться ко двору «в приличном виде».

Словом, королевская чета поспешила оправдать себя, взвалив всю ответственность за обращение с великим мореплавателем на Бобадилью, который от нее же получил тайные инструкции.

Произошла мелодраматическая сцена, когда Колумб – уже без оков – снова явился перед обоими монархами и упал к ногам королевы. Изабелла, по сообщению историка Эрреры, даже разрыдалась, а Фердинанд казался потрясенным. Короли надавали Колумбу много обещаний – осыпать его милостями, восстановить его в правах, – но так и не выполнили их.

Королевским наместником назначен был Овандо: Бобадилья, по-видимому, рассматривался только как временный исполнитель королевских поручений. Овандо получил приказание взыскивать с золотоискателей одну треть в пользу королевской казны. Вся торговля колонии должна была стать монополией кастильской короны.

Новые отряды францисканских монахов, сопровождавших Овандо, должны были более энергично обращать «дикарей» в христианскую веру. Индейцы должны были работать в казенных рудниках на определенном жалованье. А так как смертность между ними все увеличивалась, то был издан специальный королевский указ о перевозке на Эспаньолу черных рабов, рожденных в Испании.

Между тем в Испанию начали прибывать значительные количества золота, добытого на Эспаньоле, и жемчуга, собранного на Жемчужном берегу. Поэтому тысячи новых искателей приключений и легкой наживы устремились в Западную Индию.

Около трех тысяч человек изъявили желание отправиться вместе с новым наместником Овандо. 23 корабля понадобилось для того, чтобы перевезти через океан новых колонистов, среди которых было много переселявшихся со своими семьями «почтенных людей». С этого времени началось массовое заселение Больших Антильских островов испанцами.

А в то же время коренное население архипелага и, в первую очередь, Эспаньолы усиленно истреблялось. Индейцев изнуряли непосильным трудом и морили голодом на плантациях и в рудниках, повстанцев и «заговорщиков» резали, топтали копытами лошадей, травили собаками, вешали или сжигали живьем на кострах.

Коренное население Эспаньолы исчезало с беспримерной в истории человечества быстротой. Писатели XIX–XX веков часто подвергали сомнению показание Лас Касаса, что на Эспаньоле во время ее открытия было три-четыре миллиона жителей. Но если эти цифры сильно преувеличены, то нельзя опровергнуть показание того же Лас Касаса, что Колумб обложил в 1495 г. поголовной податью один миллион сто тысяч туземцев. Через 20 лет (в 1515 г.) там было менее 15 тысяч человек, а к середине XVI века коренное население Эспаньолы совершенно вымерло.