Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр

при плохой игре, дабы скрыть свое горькое разочарование и унижение. Она никогда не упоминала о катастрофическом провале с рождением ребенка, а когда де Ноай ехидно на это намекнул, резко оборвала его.

Не пробыв в Отлендсе и недели, Филипп уехал на пару дней поохотиться в Виндзор. Многие из его придворных уже покинули Англию, отправившись в Нидерланды, и Мария знала, что Филиппу не терпится к ним присоединиться. Впрочем, она получила от него сообщение, что он собирается приехать к ней в Хэмптон-корт. В письме ничего не говорилось о намерении пойти на войну.

Марии не хотелось возвращаться во дворец, ставший местом действия ее трагедии и разбитых надежд. Но Филипп намеревался туда приехать, и ради мужа она должна была сохранить лицо, сделав вид, будто все в порядке. Мужчины не любят унылых, приставучих женщин.

Однако, когда Филипп приехал и они остались наедине в ее спальне, Мария заметила, что муж непривычно напряжен. Она налила ему вина и села рядом с ним на сиденье возле окна.

– Мария, – проглотив ком в горле, начал он, – надеюсь, вы поймете меня. Мой долг перед отцом призывает меня покинуть Англию и, не откладывая, отбыть прямо сейчас в Нидерланды.

Она ничего не могла с собой поделать. Все чувства, которые она так долго подавляла, нахлынули на нее приливной волной. Громко разрыдавшись, она вскочила с места и схватила мужа за руки:

– Нет! Нет! Не покидайте меня! Я не смогу без вас жить! О Филипп, мой дорогой, не уезжайте! Я вас умоляю!

Ей казалось, потеряв надежду родить ребенка, она испила до дна горькую чашу отчаяния, но судьбе явно показалось, что этого недостаточно. То, что произошло сейчас, было еще страшнее.

– Мария, не плачьте! Успокойтесь, пожалуйста! – Филипп обнял ее и осторожно потряс за плечи, а затем в отчаянии застонал. – О Боже, помоги мне! – Он попытался поднять жену, однако она так горько рыдала, что не могла сдвинуться с места, и он опустился на пол рядом с ней. – Мария, послушайте! Я уеду самое большее на шесть недель. Сезон военной кампании скоро закончится. – Он ладонью вытер слезы с ее лица.

Она резко повернулась к мужу:

– Ваше место здесь, рядом со мной, а не на войне вашего отца против Франции!

– Мария, этот вопрос мы уже закрыли…

– Но зачем лгать, будто вы через шесть недель вернетесь?! Это все жалкие отговорки, чтобы меня успокоить.

Филипп моментально отпрянул, снова став несгибаемым принцем из династии Габсбургов:

– Вы хотите сказать, что я лжец?

– Нет! – воскликнула Мария. – Но я должна быть у вас на первом месте!

– Мария, как правящая королева, вы наверняка знаете, что монархи обязаны ставить политические обязательства выше частных интересов, – сказал Филипп с таким видом, словно говорил с неразумным ребенком. – Выходя за меня замуж, вы хорошо понимали, что мне время от времени придется посещать доминионы моего отца. Отец нездоров, и теперь ему часто требуется мое присутствие. Однажды я стану королем Испании и понадоблюсь там. Вам придется с этим смириться.

С трудом поднявшись, Мария бросила на мужа гневный взгляд. Она ненавидела его за то, что он заставил ее унижаться.

– Я не настолько глупа. И отлично все понимаю. Но я только что прошла все круги ада. Народ моего королевства расколот. Мне нужен наследник. Сейчас ваше место здесь.

Филипп в отчаянии развел руками:

– Я ведь вам уже говорил…

– Ну а как насчет любви?! – воскликнула она. – Если бы ваша любовь была бы такой же сильной, как моя, вы никогда не оставили бы меня!

– Мои чувства здесь ни при чем, – покраснел Филипп.

– Убирайтесь! – приказала она. – Делайте что хотите. Садитесь на свой корабль и отчаливайте! Мы скучать не будем!

Филипп наградил жену нехорошим взглядом и ушел, хлопнув дверью.

– Сьюзен! – истерично закричала Мария.

Сьюзен поспешно прибежала на зов:

– Да, мадам?

– Снимите со стены портрет короля и спрячьте в шкаф.

Сьюзен явно пребывала в замешательстве, хотя наверняка слышала, как ссорились супруги. Ни слова не говоря, она сняла портрет с крюка и унесла с глаз долой. И как только она ушла, Мария повалилась на кровать и разрыдалась.

* * *

Два часа спустя, когда она все еще ворочалась в постели без сна, в дверях появился Филипп. Он буквально одним прыжком пересек комнату и заключил Марию в объятия:

– Я не могу оставить вас в таком состоянии. Послушайте, моя дорогая, как доказательство того, что я вернусь через шесть недель, здесь останется бо́льшая часть моих придворных. Мне действительно очень не хочется уезжать, но мое место там, на войне с французами.

Мария почувствовала, как к глазам вновь подступают слезы. Впрочем, сейчас ей было довольно и того, что она лежала в объятиях мужа. Он оказался в трудной ситуации, что было понятно, но если бы он сразу приласкал жену, то никакой ссоры наверняка не произошло бы.

– Прошу прощения за столь бурную реакцию, – прошептала Мария, уткнувшись в плечо мужа. – Я должна быть благодарна, что вы так долго оставались со мной. Вы знаете, для меня нет ничего дороже вашего присутствия. И я действительно верю вашему обещанию скоро вернуться. Простите меня, пожалуйста.

– Мне не за что вас прощать, – произнес Филипп, целуя жену.

А потом, после того как он спустя много месяцев воздержания исполнил свой супружеский долг, заставив Марию сладко мечтать, чтобы так было всегда, они молча лежали рядом.

– Мария, – внезапно сказал Филипп, – пообещайте мне, что, когда я уеду, вы проследите за тем, чтобы с Елизаветой обращались как с потенциальной наследницей престола, и что вы тоже будете ласковы с ней. Вам сейчас не нужны новые конфликты, особенно с сестрой.

Ну почему, почему нужно было портить столь бесценный момент?! Понятно, что Филипп хотел заручиться благосклонностью Елизаветы на тот случай, если она станет королевой. И Мария, которую душила ревность, скрепя сердце обещала выполнить просьбу мужу. Как-никак он был совершенно прав: в этом были свои политические резоны.

Филипп уезжал, оставляя дела в стране, насколько возможно, в порядке. Пока Мария находилась в добровольном заточении в ожидании родов, он реорганизовал Совет, сделав его более эффективным, и сгладил глубокие разногласия, мешавшие нормальной работе лордов, так что они теперь в основном проявляли редкое единодушие.

– И я проинструктировал кардинала Поула позаботиться о вашем благополучии и благополучии вашего королевства, – сказал Филипп жене, складывая стопкой книги для дальнейшей упаковки. – Он будет консультировать вас и ваш Совет по всем основным вопросам.

Мария была благодарна мужу за заботу, хотя ее не покидало ощущение, что она оказалась низведена до роли номинальной главы королевства.