Наварин - Владимир Виленович Шигин

class="p1">Петр Иванович Рикорд, после ухода основных сил нашей эскадры на Балтику, остался с отрядом кораблей у берегов Греции. В течение трех лет «терпением, кротостью и благоразумием он примирял враждующие партии, смягчал и охлаждал запальчивые порывы своих союзников (англичан и французов), – проявив, как пишет его биограф Н. Греч, – все качества храброго воина и дальновидного дипломата…среди безначалия, возмущения и убийств…» Именно Рикорду удалось погасить начавшуюся в Греции гражданскую войну и усмирить мятежников. Благодарные греки предложили Рикорду пост президента Греции, но Петр Иванович отказался:

– Ваше высокое доверие для меня большая честь! – сказал он в ответ. – Но я уже имею самый высокий чин – я русский адмирал!

После возвращения на Балтику Рикорд командовал флотской дивизией, сменив на этом посту своего бывшего начальника Гейдена, потом был членом Адмиралтейств-совета, возглавлял комитет по постройке пароходов для Балтийского флота и ученый комитет. На склоне жизни в 1854 году возрасте 77 лет он возглавил Балтийский флот и был готов дать достойный отпор англо-французской эскадре в случае ее нападения на Кронштадт. Эта деятельность окончательно подорвало здоровье старого адмирала и в следующем году Петра Ивановича Рикорда не стало.

* * *

Навечно вписаны в историю Отечества имена знаменитых наваринцев – Нахимова, Корнилова и Истомина.

Назначению на Черное море, где им предстояло вписать свои имена в скрижали славы, все трое всецело были обязаны своему учителю и наставнику Лазареву. Новый командующий флотом собирал под свою длань верных учеников.

Павел Степанович Нахимов к этому времени был уже капитаном 2 ранга и командиром новейшего фрегата «Паллада». Владимир Алексеевич Корнилов имел к тому времени чин капитан-лейтенанта, два ордена, репутацию блестящего боевого офицера и эрудита. Лейтенант Владимир Иванович Истомин, приобретя опыт крейсерских операций, также имел самые лестные отзывы.

Так в 1834 году на Черном море собрались воедино все те, кому двадцать лет спустя, придется обессмертить здесь свои имена, пасть, но не отступить перед врагом.

Прибыв в Николаев, Нахимов получает многообещающее назначение командиром на строящийся линейный корабль «Силистрия». И сразу же, как всегда, энергично принимается за работу. Одному из своих друзей он пишет в это время: «В Кронштадте я плакал от безделья, боюсь, чтоб не заплакать здесь от дела». Командуя «Силистрией», Нахимов участвует в высадках десанта против кавказских горцев при Туапсе и Псезуапе. В ходе этих операций на «Силистрии» неизменно держал свой флаг адмирал Лазарев. Там же был и начальник штаба эскадры только что произведенный в капитаны 2 ранга Корнилов. Рядом с флагманским кораблем неотлучно следовала посыльная шхуна «Ласточка» под началом капитан-лейтенанта Истомина… Снова учитель настойчиво передавал знания и опыт своим ученикам, словно предчувствуя, какие страшные испытания выпадут на их долю…

И опять, как несколько лет назад на Балтике, поведение Нахимова рождает целые легенды. Во время одного из выходов в море на «Силистрию» наваливается неудачно сманеврировавший корабль «Адрианополь». Тут же командир «Силистрии» бросается в самое опасное место, туда, где разлетается в щепу борт, и рвутся снасти. Когда же недоумевающие офицеры корабля спрашивают своего командира, зачем он подвергал свою жизнь опасности, то Нахимов невозмутимо отвечает: «В мирное время такие случаи редки и командир должен ими пользоваться. Команда должна видеть присутствие духа в своем командире, ведь, может быть, мне придется идти с ней в сражение!

И здесь Нахимов идет своим, только ему присущим путем, и здесь он живет одним – подготовкой к возможной войне!

В 1845 году Нахимов получает контр-адмиральские эполеты. Однако в жизни его ничего не меняется, все отдается только службе.

Никогда не имя своей семьи Нахимов считал своей семьей матросов. А потому, зачастую все свои деньги отдавал им, их женам и детям. Зная доброту и отзывчивость адмирала, к нему шли все от молодых офицеров до старух вдов, и Нахимов старался помочь каждому.

В 40-е годы Нахимов очень сближается с Корниловым. Нахимов командует «Силистрией», Корнилов «Двенадцатью Апостолами». Всякий раз, бывая в Николаеве, Нахимов неизменно останавливается в семье Корнилова, занимаясь и играя с его детьми. Корнилов же, будучи в Севастополе, всегдашний гость Нахимова. Соратники по наваринской эпопее, они постепенно становятся не только друзьями, но и единомышленниками в деле развития Черноморского флота.

Из воспоминаний современников о Нахимове: «…Доброе, пылкое сердце, светлый пытливый ум; необыкновенная скромность в заявлении своих заслуг. Он умел говорить с матросами по душе, называя каждого из них, при объяснении, друг, и был действительно для них другом. Преданность и любовь к нему матросов не знали границ».

Может, именно за эту простоту и любовь к простым матросам его недолюбливало столичное начальство, называя, порой за глаза то боцманским, а то и матросским адмиралом.

В 1851 году умирает Лазарев. Тело умершего в далекой Вене адмирала в Севастополь привозит младший из его наваринских учеников – Истомин. Командование Черноморским флотом переходит к престарелому адмиралу Берху, который тут же устраняется от всех дел, передав фактическое руководство всем в руки начальника штаба флота контр-адмирала Корнилова. Нахимов в это время командует флотской дивизией. Теперь именно они: Корнилов и Нахимов остаются в ответе за Черноморский флот, теперь именно по ним равняются все остальные, теперь им предстоит продолжить эстафету черноморской доблести и славы.

* * *

…Стояла уже глубокая осень 1853 года. Непрерывно штормило. Нахимов по- прежнему упорно искал турок. Упорство и терпение его было, в конце концов, вознаграждено. Турецкий флот под командой Осман-паши был обнаружен в Синопской бухте. Немедленно блокировав бухту, Нахимов, несмотря на недостаток сил, готовится к сражению. По его просьбе к Синопу подходит эскадра контр-адмирала Новосильского. Теперь можно и атаковать! Приказ Нахимова на бой заканчивался словами: «…Государь император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От нас зависит оправдать ожидания».

Утром 30 ноября флагман вице-адмирала Нахимова «Императрица Мария» берет курс в Синопскую бухту, ведя за собой колонну боевых кораблей. Вторую колонну ведет младший флагман Новосильский. Его флаг на линейном корабле «Париж», которым командует капитан 1 ранга Владимир Истомин.

Из воспоминаний участника боя лейтенанта А. Сатина: «… Было 12 часов 20 минут. Но вот на турецком адмиральском фрегате показался клуб дыму, раздался первый выстрел, и не успело ядро просвистать, как неприятельская эскадра опоясалась белой пеленой, и ураган ядер проревел над нами. За первым залпом последовал всеобщий батальный огонь. Турки, кажется, этого не ожидали. Они воображали, что, бросив якоря, мы пошлем людей по реям убирать паруса, а потому орудия их были наведены по мачтам, и первый залп не причинил нам почти никакого вреда. Потом под нашим огнем