Дэн Сяопин - Александр Панцов

Ли Пэн был своим в среде последних, так как немало стариков помнили его отца и дядю, героически погибших за дело революции. Его отец, Ли Шосюнь, член партии с 1924 года, участник Наньчанского восстания, был расстрелян гоминьдановцами в 1931 году, когда Ли Пэну не исполнилось еще и трех лет. А дядя, Чжао Шиянь, еще более известный в истории китайской компартии человек, тот самый, который в начале 1920-х во Франции создавал вместе с Чжоу Эньлаем Коммунистическую партию китайской молодежи, проживающей в Европе, отдал свою жизнь и того раньше, в июле 1927-го. Но главное, что Чжоу Эньлай и Дэн Инчао по договоренности с его матерью, тоже коммунисткой-подпольщицей, усыновили Ли Пэна в 1939 году, взяв к себе в Яньань, где он и вырос на глазах у Чэнь Юня и других будущих ветеранов. Говорят, «старшая сестра Дэн» (так в руководстве звали вдову Чжоу Эньлая), бывшая всего на полгода старше Дэн Сяопина, поставила ультиматум, когда ей намекнули о желательности ее ухода на пенсию: «Хорошо, я уйду, но на мое место в Политбюро должен быть избран Ли Пэн!»¹⁵⁰ Спорить с ней, понятно, никто не стал: судьба маленького Ли была и без того давно предрешена.

Во время конференции Дэн Сяопин в пику Ху Яобану, которого не мог простить, стал публично расхваливать Чжао Цзыяна, причем не только за успехи в проведении реформ, но и за твердость в соблюдении четырех кардинальных принципов. На это многие обратили внимание: было похоже, что Дэн подумывает о замене Ху Яобана на Чжао.

Так оно, собственно, и было: Ху Цили, с точки зрения Дэна, следовало еще поучиться, чтобы изжить из себя хуяобановский либерализм, а вот Чжао Цзыян, гибкий, но твердый, мог с успехом возглавить компартию. Именно ему в обход Ху Яобана Дэн поручил подготовку основных документов к XIII съезду партии. А Ху Яобану спустя некоторое время сказал, что собирается уходить из Постоянного комитета Политбюро и с поста Председателя Военного совета после XIII съезда. Ху вежливо ответил, что тогда и он уйдет в отставку. Но Дэн не стал его уговаривать остаться, как, по-видимому, ожидал Ху Яобан, а просто заметил, что для отставки такому молодому человеку время еще не пришло, а вот работу полегче ему можно будет подыскать¹⁵¹.

Казалось бы, Ху Яобан должен был понять ситуацию и в оставшееся до съезда время сделать всё, чтобы вновь завоевать доверие Патриарха. Но он и на этот раз не стал изменять убеждениям. Донкихотствующий генсек продолжал лезть на рожон.

И это несмотря на то что Дэн в 1986 году дал ему, похоже, последний шанс, предложив возглавить работу по подготовке проекта постановления предстоявшего в сентябре 6-го пленума ЦК партии «Относительно руководящего курса в строительстве социалистической духовной цивилизации».

Это постановление призвано было расставить все точки над «i» в определении характера реформ, раз и навсегда заткнув рты либералам, мечтавшим о перестройке политической системы. Дэн был готов перестраивать только структуру, но отнюдь не систему власти, то есть разграничивать функции партийных и правительственных органов, проводить работу по преодолению бюрократизма и даже в определенной степени развивать массовые организации¹⁵². И всё. Подобная перестройка имела плюсы главным образом с точки зрения экономики: освободившись от излишней опеки парторганов, директора заводов могли бы более эффективно вести хозяйство, а массы — активнее включаться в производственный процесс¹⁵³. В июне 1986 года Дэн поднял этот вопрос на встрече с Чжао Цзыяном и некоторыми другими работниками ЦК и Госсовета. «Сейчас ясно, — сказал он, — что без проведения… реформы [политической структуры] нельзя идти в ногу с развитием нашей обстановки»¹⁵⁴.

Но такая реформа не могла устроить беспартийную диссидентствующую интеллигенцию. Да и некоторые члены партии тоже выражали несогласие. Такие известные коммунисты, как астрофизик Фан Личжи и публицисты Лю Биньянь и Ван Жован, при всякой возможности заявляли, что Китаю нужно идти по американскому и западноевропейскому пути в развитии демократии¹⁵⁵. Дэн советовал Ху Яобану исключить всех троих из партии, но Ху все оттягивал решение. Вот поэтому-то и нужно было принять постановление о строительстве социалистической духовной цивилизации.

Но, как и следовало ожидать, Ху Яобан не прошел и этот, последний, тест. В августе 1986-го проект постановления, подготовленный Секретариатом ЦК партии, был серьезно раскритикован консерваторами во время специального обсуждения, проведенного в Бэйдайхэ. Чжао Цзыян вспоминает: «Кто-то из присутствовавших делал мелкие замечания, но многие считали, что проект неверен фундаментально». Дело в том, что Ху Яобан не включил в этот документ положение о борьбе с «буржуазной либерализацией». Пэн Чжэнь, Ван Чжэнь, Бо Ибо и другие ветераны вместе с Ху Цяому и Дэн Лицюнем тут же напали на него, потребовав вписать этот пункт. Большинство, в том числе Чжао, их поддержали, и Ху Яобан скрепя сердце принял эту поправку.

Дэн был страшно недоволен. И после заседания сказал Ху Яобану, что когда он, Дэн, уйдет в отставку со всех постов, тому лучше будет возглавить не Военный совет или страну, а Центральную комиссию советников. Сарказм его слов был очевиден. Затем Дэн обменялся мнениями о непослушном генсеке с некоторыми ветеранами, в том числе со знакомыми нам Ян Шанкунем и Бо Ибо. «Если я и сделал в жизни ошибку, то она в том, что я неправильно оценил Ху Яобана», — еле сдерживая ярость, сказал он Ян Шанкуню, посоветовав тому почитать интервью генсека Лу Кэну. Обсудив ситуацию, ветераны полностью поддержали Дэна в его решении сместить Ху Яобана¹⁵⁶.

Как же прав был Конфуций, сказавший: «В гневе не надо забывать о… последствиях»¹⁵⁷. Через четыре года Дэну придется об этом вспомнить.

Между тем 28 сентября открылся 6-й пленум ЦК партии. И на нем снова возникла склока. Некоторые либералы, сторонники Ху, предложили все же убрать из проекта постановления указание на борьбу с «буржуазной либерализацией». Но Ван Чжэнь и Бо Ибо выступили решительно против. Ху Яобан же, председательствовавший на пленуме, занял уклончивую позицию¹⁵⁸. Тогда слово взял Дэн, положив конец дискуссиям: «О необходимости борьбы с буржуазной либерализацией я говорил больше всех и настаивал на этом упорнее других. Почему? Во-первых, среди масс, среди молодежи наблюдается идейное течение либерализации. Во-вторых, подливают масла в огонь идущие из Сянгана [Гонконга] и Тайваня разные толки… Фактически она [либерализация] имеет целью направить нынешнюю политику Китая на капиталистический путь… Либерализация есть только буржуазная, нет никакой пролетарской, социалистической либерализации… Нынешнее реальное политическое положение диктует необходимость вписать это в „Постановление“. Я за это»¹⁵⁹.

Дэн заявил, что готов продолжать борьбу с либерализацией 10–20 лет, но потом, подумав, добавил: «А если кому-то [моя борьба] не нравится, можно и еще пятьдесят надбавить. Получится семьдесят. Ну вот, будем отныне бороться с либерализацией до середины следующего столетия»¹⁶⁰.

После пленума ветераны продолжали критиковать Ху Яобана. И не только за проект постановления о строительстве социалистической духовной цивилизации, но за всё что только можно: от внешней политики до экономики. «В этот период все, что ни делал Яобан, считалось неправильным. Большинство [его] предложений… на Секретариате оспаривалось и отвергалось ветеранами. Ему как руководителю стало трудно работать», — пишет очевидец¹⁶¹. По поручению Дэна заниматься реформой политической структуры стал Чжао Цзыян. Все ветераны его поддерживали: они уже приняли решение сделать его генсеком компартии на XIII съезде, осенью 1987 года.