Сын весталки - Ольга Александровна Шульчева-Джарман

— Хорошо, бабушка, хорошо. Пошлет стрелу. Уже послал. Иди с миром.

— Умен, да уж, умен! Насмешник! Будешь ли счастлив, поглядим! Нечестивец! Срамник! А петуха возьми! — заключила она, и решительно поставив к его ногам корзину, быстро, не оборачиваясь, заковыляла прочь, то и дела что-то шепча и сплевывая в сторону.

Ее собеседник раздосадованно махнул рукой и повернулся к Каллисту.

— Эй, а что ты там делаешь? — крикнул он. — Ты служка храмовый? Забери этого петуха.

— Заберу, — процедил тот и тихо, сквозь зубы, добавил: — Проваливай.

Но молодой человек уже подходил к нему.

— Погоди, а я тебя видел сегодня. Это ты с рассвета Иасона ждал?

Каллист не ответил.

— Поговорил с Иасоном?

— Поговорил… — процедил Каллист.

— Ты откуда? — быстро спросил незнакомец. — Не вифинец?

— Вифинец, — с вызовом ответил Каллист.

— А что сюда приехал? От Никомедии до Пергама путь неблизкий.

— А ты каппадокиец? — злобно спросил в ответ Каллист.

— А как ты догадался? — рассмеялся его собеседник. — По акценту? «Кгхаппа»![37] — засмеялся он, нарочито гортанно произнося название первой буквы имени Каллиста.

Взгляд незнакомца упал на хирургический нож в руке Каллиста, и вифинец в замешательстве выронил его в траву.

Лицо неожиданного собеседника Каллиста мгновенно сделалось серьезным.

— Что, Иасон тебя не принял? — уже другим тоном спросил он.

— А тебе какое дело? — голос Каллиста сорвался.

— Ты где учился?

— В Никомедии, а потом — на Косе, — неожиданно для себя ответил Каллист незнакомцу.

— А почему не вернулся в Вифинию?

— Ты любопытен сверх меры. У вас, христиан, это пороком не считается?

— А ты не хочешь назад в Никомедию?

— Знаешь, что? — Каллист сжал кулаки.

— Мне кажется, лучше быть помощником архиатра в Никомедии, чем младшим кадиловозжигателем в Пергаме, — спокойно ответил его собеседник.

— Мне нельзя в Никомедию, — сумрачно ответил Каллист.

— Почему? Император запретил?

— Я племянник теурга! Понял? — крикнул Каллист в лицо незнакомцу. — Я — эллин, язычник, пес, свинья! Мне с обрыва в бездну броситься надо! Ясно? Я — не хрис-ти-а-нин! Ты слышал? Понял? Теперь иди отсюда!

— Слышал, — невозмутимо продолжил таинственный путник. — Ну, эллин. Ну, нехристианин. И что теперь? Не жить? У тебя же лично нет запрета на проживание в Никомедии? Так?

— Ну… нет, — уже тише ответил Каллист.

— Ну, вот и поехали обратно в нее. Как тебя зовут, племянник теурга?

— Каллист.

— А я — Кесарий. Тоже «Кгхаппа»! На одну букву имена — добрый знак. Ведь так вы, эллины, говорите?

Он весело рассмеялся. Рассмеялся и Каллист, пожимая протянутую руку Кесария.

— Не забудь свой нож… Вон он валяется. Ты голоден? Сколько дней не ел? Два? Три? Скоро в обморок падать начнешь…

Кесарий говорил быстро, то и дело отбрасывая темные волосы со лба.

— В баню, жаль, не успеем, сегодня уже надо ехать. Не могу ждать. И так задержался с этой бабулькой. Поешь по дороге, рабы соберут нам что-нибудь… Ты что любишь? Петухов жареных?

Он нагнулся, поднимая корзину.

— Кесарий, послушай, я должен тебе сразу все сказать…

— Вареных?

— Мой дядя был сослан за теургию, его имение конфисковано… У меня нет ни гроша.

— Ты не раб, я надеюсь?

— Нет, конечно.

— Значит, выкупать из рабства тебя не надо. Уже меньше сложностей и большая экономия.

— Кесарий, император может быть недоволен, что племянник теурга…

— При чем тут племянник? Хотя про твоего дядю, и то, что его имение несправедливо прибрали к рукам, знают очень многие. Император велел мне найти хорошего помощника архиатра в Никомедию. Я его нашел. В Пергаме.

Каллист онемел.

— Император? Тебе? — вымолвил он.

Кесарий, по всей видимости, наслаждался произведенным эффектом. Потом он сказал с деланной небрежностью:

— У меня поручение от императора Констанция — составить отчет о проверке Пергамского асклепейона. Постоянно стоит вопрос о его закрытии, так как это не только лечебница, но и действующий храм Асклепия. Я проверил. Везу отчет. А заодно налог с Пергамского храма. Так что у нас будет сопровождение из легионеров. Почетная охрана.

В глазах Каллиста появилось сомнение. Кесарий, заметив это, откинул свой золотистый плащ. На его тоге была сенаторская кайма.

— Веришь теперь?

Каллист судорожно сглотнул.

— Бери свои вещи, и идем. Петуха тоже бери — не оставлять же его здесь… Бабушка так радовалась, что стала видеть хорошо после того, как я низдавил[38] у нее катаракту… Все видит, сказала, лучше прежнего!

— Погоди, — сказал серьезно Каллист.

— Что? — встревоженно обернулся Кесарий.

— Хорошо видит, говоришь, теперь?

— А ты сомневаешься?

— Это не петух, а курица, — торжественно сказал Каллист, и через мгновение оба расхохотались.

…

— Какая курица? Ты что, уснул? Митродор тебя не простит!

— Кесарий? Далеко еще до Никомедии?

— Дружище, ты уже два года, как здесь!

— А, точно… приснилась какая-то ерунда.

Каллист понял, что уснул, положив голову на грудь возлежащего рядом Кесария.

— Я словно птеригион пришел к тебе удалять[39], — пошутил он. — Ты же хорошо глаза оперируешь!

— Правый птеригион? — уточнил Кесарий. — Правый — лежа, левый — лучше сидя.

— Я тут подумал, — неожиданно для самого себя сказал Каллист, — давай ты меня сводишь на христианскую мистерию какую-нибудь.

— На мистерию нельзя. Могу на огласительные беседы. Только так, чтобы нас не узнали, — сказал Кесарий без особого воодушевления и зевнул.

— Давай, — согласился Каллист. — Это как подготовительные беседы перед Элевсинскими мистериями? Думаю, что это тоже интересно. Прямо завтра и сходим. Спрошу у Фессала, он интересуется всем этим.

— Погоди спрашивать Фессала, я кое-что другое придумал, — сказал Кесарий.

— Что?

— Потом, — шепнул Кесарий.

— У тебя на каждый вопрос это «потом», — несколько раздраженно произнес Каллист.

— Угу, — ответил Кесарий немногословно.

Каллист протер глаза и изо всех сил уставился на старца в хитоне.

— …и тогда мать моего деда отвели на абатон[40] — все ли вы знаете, что такое абатон?

— Расскажи, благочестивый старец! — кто-то пискнул из угла.

— Это особая галерея храма Асклепия, где жаждущие исцелений погружаются в священный сон… Со времен Константина выросло уже поколение, которое не знает, что такое абатон!

— Но-но, — сказал Митродор, косясь на Кесария.

— Я знаю, что такое абатон, — сказал Кесарий. — Приглашали туда консультировать… как-то раз… в Потамее… сложный случай катаракты.

Он снова зевнул и