История Японии - Эльдар Дейноров

Престолонаследник посетил и Кагосиму, чего не делалось никем из официальных лиц ранее. И тут поползли самые темные слухи, оживилось предание более чем десятилетней давности. Мол, на самом деле визит не случаен, ведь ходили же слухи, что Такамори Сайго не погиб, а был вывезен в Россию. А сейчас русский цесаревич его вернул. И теперь…

Относительно этого «теперь» мнения разделились. Одни говорили, что Сайго приехал, чтобы навести порядок в стране: помочь беднякам, стать во главе экспедиционного корпуса в Корее, заставить, наконец, поменять навязчивые неравноправные статьи договоров. Ведь недаром не так давно его реабилитировали…

В этом варианте легенды России отводилась самая положительная роль. Была выпущена даже гравюра: цесаревича и стоящего рядом с ним Сайго приветствуют в Кагосиме.

Но предполагалось и кое-что иное: прибытие Сайго означает новую гражданскую войну. Русского престолонаследника сопровождает крупная флотилия. Дело может кончиться очень плохо.

На беду (собственную и международную) некий бывший самурай, плохо вписавшийся в новую жизнь и страдавший расстройством психики, воспринял именно вторую версию слухов.

На самом деле, Николай и Георг прибыли без Сайго. Они встретились с самым консервативным из бывших даймё — Тадаёси Симадзу, который так и не отказался ни от старой прически, ни от одежды. На сей раз русский престолонаследник мог увидеть настоящие самурайские традиции: боевые танцы, стрельбу из лука по движущейся мишени. Цесаревич и сам был не чужд консерватизма, поэтому прием пришелся ему по душе.

Побывал престолонаследник и в Кобэ, а затем прибыл на поезде в Киото. Он посетил императорский дворец, осмотрел буддийские храмы, сделал пожертвование в 200 иен в помощь бедным (а это — двадцать-двадцать пять месячных зарплат тогдашних японских полицейских).

Дальнейшее путешествие должно было проходить в компании принца Арнсугавы в колясках, которые везли рикши. Целью был город Оцу на берегу озера Бива — того самого озера, чья красота в свое время отвлекла полководцев клана Тайра от войны. 11 мая путешественники прибыли в город Оцу, где японцы, как и повсюду, приветствовали их.

Увы, японские традиции весьма поспособствовали тому, что случилось дальше. Дело в том, что к императорам или принцам нельзя поворачиваться спиной. Никому нельзя, даже охранникам. А уж при императоре вообще следует пятиться, уходя после аудиенции. Кроме того, надо было отследить, чтобы горожане сняли шляпы, закрыли зонты и т.д. Разорваться, требуя соблюдения приличий и одновременно следя за появлением возможной опасности, полиция не смогла. Пожалуй, это стало хорошим уроком для будущих охранников, хотя киносъемка еще не была изобретена, и нам известно обо всем со слов очевидцев.

Один из полицейских на узкой улочке бросился к пятой коляске процессии, в которой ехал русский цесаревич, и нанес удар клинком, целясь в голову. Николая отчасти спасла шляпа-котелок, удар оказался чуть скользящим. Террорист сделал и еще одну попытку — и вновь прямой удар не получился, помешал один из рикш. Сам цесаревич выпрыгнул из коляски и бросился бежать. Первым опомнился Георг Греческий, попытавшись догнать преступника и салить ударом трости. Но сделать этого о» не смог, хотя и задержал нападавшего, после чего подоспел рикша. Несостоявшегося убийцу взяли живым.

Японское правительство пребывало в панике, первое сообщение от принца Арисугавы было страшным: цесаревич ранен крайне тяжело (вероятно, было много крови, что и вводило в заблуждение). Боялись, что Россия потребует огромной компенсации или уступок территории, что разразится война. Император Мэйдзи самолично выехал в Киото, на следующий день он уже навестил раненого. Прибыл туда и отец Николай.

Раны и в самом деле оказались тяжелыми, но не столь жуткими, как показалось Арисугаве. Позднее Николай II страдал головными болями, которые связывают с травмой.

Но вот скороспелые гравюры, на которых изображены взаимные приветствия русского цесаревича и японского императора на вокзале в Токио, оказались теперь неуместными. Престолонаследник отказался от продолжения путешествия.

Его можно вполне понять: он отлично знал, что такое терроризм. Его царственный дед погиб от рук бомбистов.

Император Мэйдзи все же встретился с Николаем, но совсем не так, как предполагалось. Их встреча прошла вполне дружественно, русский престолонаследник продемонстрировал: он относится к Японии дружелюбно, а сумасшедшие есть в любой стране.

И это было так: один психически больной человек едва не разрушил сложившиеся связи двух стран. Сандзо Цуда происходил из самураев, в свое время он участвовал в ликвидации мятежа Сайго, а затем поступил в полицию. Судя по его показаниям, этот человек страдал комплексом Герострата, к тому же, всерьез поверил в возвращение Сайго, который, конечно же, отомстит тем, кто расправился с восстанием (и ему, Цуде, персонально). Мало того, ему показалось, что цесаревич находится в Японии со шпионской миссией.

«Японского городового» судили и обошлись довольно гуманно: приговорили к пожизненному заключению. Впрочем, пожизненный срок закончился в том же году. Есть версия, что причиной стала болезнь, есть и другая — этот глубоко больной человек уморил себя голодом. В любом случае, обращались с ним хорошо.

Заметим, что в Японии никто не выразил ему сочувствия. Семье Цуды в его родной деревне фактически объявили бойкот (что, разумеется, совсем не хорошо). Престолонаследнику слали телеграммы сочувствия. Некая женщина 27 лет (возможно, и она не была вполне здоровой) закололась кинжалом в Киото из-за национального позора. Ведь престолонаследник прибыл по приглашению императора, а значит, удар по нему — это удар и по Мэйдзи.

Рикши были награждены японскими (знаком листьев павлонии ордена Восходящего Солнца) и русскими (св. Анны) орденами, а Россия платила им большую ежегодную пенсию. Трость, которой Георг Греческий ударил террориста, отвезли в Петербург, украсили драгоценными камнями и отправили в Афины. Японцы заменили министра иностранных дел, и кто же был вновь назначен? Все тот же первый и последний президент республики Хоккайдо Такэаки Эномото, известный своими симпатиями к России.

Жизнь постепенно восстановилась. Но восстановилась ли поколебленная дружба?

Конечно, вряд ли можно серьезно утверждать, что русско-японская война стала следствием инцидента в городе Оцу. Но личности значат в политике гораздо больше, чем говорилось нам на уроках истории в советское время. В любом случае, ясно одно — русский цесаревич вряд ли мог забыть случившееся.