Загадка Александра Македонского - Неля Гульчук

Военачальники плотным кольцом окружили ложе. Александр переводил взгляд с одного лица на другое.

Выступив вперед, Пердикка спросил:

– Александр, мы все молим богов о твоем здоровье. Но если… кому ты оставишь свое царство?

Александр собирался сказать что-то, но горло сдавило приступом кашля. Пердикка выпрямился и пробормотал:

– Он сказал – наилучшему!

Отдышавшись, Александр поманил к себе Пердикку, неимоверным усилием стащил с пальца перстень с царской печатью с изображением Зевса на троне и протянул его другу. Он избрал себе заместителя на то время, пока сам был слишком слаб, чтобы править. Более это не означало ничего.

В наступившей тишине снаружи послышался многоголосый гул.

Птолемей вышел взглянуть. Вскоре возвратился, подошел к ложу, склонился над царем:

– Александр, снаружи стоят воины, прошедшие с тобой все походы, и новые, молодые… Они хотят увидеть тебя.

Глаза Александра широко раскрылись. У него пропал голос, поэтому он только кивнул в знак согласия, взглядом прося впустить всех.

Евнух Багой, особо приближенный к царю в последнее время, осторожно приподнял подушки и голову Александра.

Воины вошли в спальню, чтобы проститься со своим полководцем и царем. Они плакали так сильно, словно завтра уже не увидят восхода солнца.

Воины шли и шли.

– Он приветствовал меня взглядом.

– Он вспомнил меня.

– Он улыбнулся мне.

И только молодой воин, почти мальчик, прошептал:

– Мир рушится!

И в этот миг Александр Великий навсегда покинул мир. Через несколько дней ему должно было исполниться тридцать три года.

Птолемей тихо обратился к ушедшему в другой мир Александру:

– Вот ты и стал богом!

Все склонились в скорбном молчании около ложа царя.

Таида тихо плакала на плече Лисиппа в его мастерской.

– Неужели его отравил Касандр, сын Антипатра?

– Навряд ли… – в раздумье ответил Лисипп. – Если бы это был яд, он умер бы сразу.

– А может быть, уже изобрели медленно действующие яды? Ведь Антипатр наверняка опасается своего смещения по прибытии Кратера в Македонию, – рассуждала Таида. – Многие говорят и о мести Аристотеля за гибель Каллисфена.

– Такой великий философ, как Аристотель, не мог совершить злодеяние, – отозвался Лисипп.

– И все-таки его отравили! – Таида разрыдалась. – Кто теперь разгадает эту загадку?

– Время! Только время расставит все на свои места.

Таида подошла к бюсту Александра. Лисипп не стремился приукрасить царя. В знакомом дорогом лице Таида увидела красоту правды. Чуть усталая улыбка, проницательный взгляд говорили о глубокой внутренней жизни, силе и мудрости. Это была застывшая в камне память о великом Александре.

«Зачем ты гнал от себя любовь? – мысленно обратилась она к Александру. – Ты так торопился жить… И что? Теперь твое огромное государство утонет в крови, пепле и слезах».

Она подошла к Лисиппу, с нежностью посмотрела на него:

– Ты подарил Александру вечную жизнь, великий Лисипп!

Глядя в глаза любимой, прекрасной женщине, художник тихо и скромно сказал:

– Может быть, может быть. Если грядущие раздоры не превратят все в пепел и осколки.

Таида печально улыбнулась:

– Твои мысли созвучны моим.

Гетера вдруг увидела на столе кубок Исиды. От удивления она вскрикнула:

– Лисипп, откуда он у тебя?

– Кубок Исиды? Я случайно увидел его в доме Птолемея. Кубок мне очень понравился, я попросил Птолемея продать мне его. А он взял и подарил.

– А ты пил из него вино? – загадочно спросила Таида.

– Да, и всегда в это время думал о тебе и мечтал о встрече с тобой.

– Это судьба, – тихо сказала гетера.

Лисипп взял Таиду за руку и подвел к скульптуре, накрытой тканью. Когда он сдернул ткань, Таида ахнула: менада-Таида была чудо как хороша!

– Да, прекрасная афинянка, это ты в быстром танце устремляешься за Дионисом!.. Красота должна доставлять радость людям!..

Они вышли в сад. На зеленой траве лежали обломки античных скульптур: часть лица, торс, кисть руки, складки одежды…

Лисипп перевел взгляд с Таиды на вечное небо с плывущими по нему облаками.

Москва

15.10.1999 – 2.04.2001