Смена державы: Человек войны - Александр Орлан

– Значит, слушай капитан, Никифор Васильевич Иванов. Почти полгода назад, когда я был в доме правительства, у нас у всех было совещание с президентом по поводу создания новой армии или, как сказать по-другому, новых секретных спецподразделений.

– А что так, правительству чего-то не хватает или президент хочет усилить охрану страны?

– Может быть, но, видишь ли, правительство хочет эту идею внедрить, как эксперимент.

– Ясно, а причём здесь я или ты ждёшь от меня совета?

– Да при том, что мне поручили эту задачу и ещё одному человеку. Никто из больших генеральских чинов не захотел браться, как говорится, за эту повозку, мне дали звание и кинули руководить этой всей, как говорится, бессмыслицей. Мне нужно набрать инструкторов, тренеров… Эта организация от государства, но спонсировать её будет пока не правительство России.

– А кто, бандиты что ли?

– Но это конечно ты очень грубо сказал, в основном пока олигархи. С меня будут серьёзно требовать, если дело будет стоять на месте или медленно продвигаться.

– Ясно, повесили, конечно, на тебя эту ответственность, но идея вовсе не плохая, Миш.

– Знаю. Я бы хотел, что бы ты мне в этом помог.

– Извини дружище, но я привык к этому месту, где сейчас живу и мне вроде бы и спокойно, к тому же жизнь в большом городе – это не для меня.

– Капитан Иванов, если честно, то для меня и других наших боевых товарищей ты таки остался загадкой. Ты уходишь от людей и хочешь быть один, предыдущая война для тебя закончилась и теперь ты ждёшь следующую, но пока ты только ведёшь войну с самим собой, ты ведь сам себя сейчас обманываешь. Это самое тревожное и неприятное, что может быть на душе человека.

Зловский говорил загадками, но в его словах немного был смысл, посчитал Никифор.

– Я хочу, чтобы ты поехал со мной и стал главным инструктором и командующим этого подразделения.

У тебя будет дом под Москвой, не как эта деревянная избушка, большая зарплата, то есть я предлагаю тебе работу, ты согласен или тебе надо подумать? Жизнь предоставляет тебе новый шанс хоть себя проявить в очередной раз.

Иванов молчал, погрузился в раздумья и через минуты 2 он сказал:

– Ты надолго приехал, не торопишься?

– Пока нет, а что?

– Оставайся сегодня у меня, за ночь я обдумаю твоё решение, если я соглашусь, то мы тут же отправимся, если нет, то ты уедешь один.

Весь вечер Зловский и Иванов вспоминали о войне и обсуждали дела. Зловский сказал, что никто не был в восторге от идеи президента и его помощников, чтобы создать новую организацию спецподразделения. Генералы, бизнесмены и депутаты – все были против. Строительство военной базы уже закончено, какое-то количество людей было набрано.

– А что ещё за человек, который будет с тобой работать? – спросил Никифор.

– Это чиновник, политик Калясник Григорий Андреевич, он бывший мэр города Воскресенска, будет вести переговоры с учредителями и высшим руководством, но он почему то полностью уверен, что всё выйдет.

– Но запомни одно Миш, если я соглашусь, то туда я поеду не ради денег, машины и красивого дома, мне это всё нафиг не сдалось…

– Да ладно, как скажешь, я уже понял – ты не как все.

Обдумывая ночью предложение Зловского, Иванов решил пойти на риск, с одной стороны у него нет никакого желания делать что-то для той страны, которая утопает в воровстве и аморальности, но при этом у него появляется шанс – возможность реализовать себя и жить для того, для чего он рождён. Либо он остаётся в этой глуши навсегда, один на один сам с собой и со своим прошлым.

Утром всё было решено, Иванов дал согласие. Они отправляются в Пермский аэродром и берут два билета до Москвы. Через три дня всё начальство новой организации депутат госдумы Григорий Калясник, полковник российских войск Михаил Зловский , а также капитан российских войск Никифор Иванов и юрист, специалист по рекламе Семакин Владимир Анатольевич, ездили на машинах по объектам, где будут формироваться отряды.

– Да уж, работы нам предстоит много и особенно нервотрёпки – сказал Калясник.

– Почему сразу нервотрёпка? – спросил Семакин.

– Через неделю начинаются учения, геморроя не оберёшься.

Ближе к вечеру всё начальство собралось в Московском ресторане, чтобы отметить открытие организации. Подняв бокалы за столом, Зловский сказал речь: «Вообщем, выпьем за нашу державу и её новую защиту» Началась длительная беседа, Семакин задал всем вопрос:

– Скажите, пожалуйста, господа, как вы собираетесь поднимать организацию, для которой, как вы считаете, реклама не нужна? Этот вопрос я в первую очередь адресую вам, Зловский Михаил Константинович, – сказал Семакин.

– Владимир Анатольевич, а я по-моему уже отвечал вам на этот вопрос и не раз, – сказал Зловский.

– Без рекламы, конечно, дела будут идти медленнее.

– О боже, как же с вами порой бывает тяжело, Владимир Анатольевич, это секретный военный эксперимент, какая может быть реклама? Вы прекрасно в курсе всего этого, но продолжаете нести ахинею.

Калясник тут же вмешался в разговор:

– Запомните господа, ни какой рекламы – это указ правительства.

– Никифор Васильевич, а что вы думаете по этому поводу? -спросил его Семакин.

Никифор сразу задал вопрос:

– Что будет с теми, кто, к примеру, пришёл к нам, вот он обучается, готовится к заданиям и потом, вдруг, его призывают в армию?

– В правилах и документах прописано, что в организацию принимаются добровольцы только после 21 года, – объяснил Калясник.

– А если он вдруг студент или косил, к примеру, до 23 и тут решил служить не в российской армии, а в организации? Зловский продолжил объяснять:

– Никифор, ты же ознакомился со всеми бумагами и читал, что набор курсантов, начинается приём с 21 года, обучается 1 год, потом подписывается контракт с нами на 5 лет и после этого работать где-нибудь ещё, или служить в другом месте он не имеет право.

– Всё верно, я это помню, но министерство обороны, пока ещё вроде, не дало разрешение на такое право выбора.

– Вот кстати, по этому поводу я разговаривал с министром обороны: для первых двухсот добровольцев они закроют глаза на их призыв, а иначе сам понимаешь – ни как, но это будет только в том случае, если они подпишут контракт.

– Как то всё это странно звучит, Миш.

Калясник был единственным человеком, который верил в успех организации, хотя это был тот руководитель, который работал для своей выгоды, выискивал корысть. Семакину хотелось лишь бы содрать денег, что касалось Михаила, он неуверенно действовал в этой