Язычники крещеной Руси. Повести черных лет - Лев Прозоров

Однако, не на ровном же месте возник этот рассказ?! А происходило его действие в самом конце VIII века.

В "Житии Кирилла", как мы помним, говорится о Псалтыре и Евангелии "Русьскими письмены", что видел будущий святой в Корсуни. По мнению одних исследователей, это было в 858 году, по другим — и вовсе в 840-м.

Во всяком случае где-то около истории с русскими купцами Ибн Хордадбега. Как видим, свидетельства о христианстве у русов прибывают.

Тут — сообщение о "выдающих себя за христиан" купцах, там — рассказ о крещении князя, и, наконец, в качестве заключительного аккорда — записанные русскими письменами богослужебные книги христиан.

Про обращение грозных "россов" сообщает в связи с осадой их флотом Константинополя патриарх Фотий. По позднейшей легенде, патриарх опустил в морскую воду священный покров Богородицы, поднялась буря, перетопила "безбожную русь", а уцелевшие в ужасе приняли крещение.

Но это именно житийная легенда — сам Шотий именно тому и дивится, что корабли северных язычников уходили от Царьграда при тихой и спокойной погоде.

А его современник, церковный — и, стало быть, не заинтересованный в сокрытии чуда и возвеличении язычников — писатель Иоанн Диакон сообщает: русы "предавшись буйному грабительству предместий и нещадно избив очень многих, с добычей отступили восвояси".

Здесь вообще не идёт речи о бегстве — налетели, взяли добычу, ушли.

Но, как ни странно, многие отечественные писатели — в том числе покойный Рапов, учёный, казалось бы, вполне патриотически настроенный, — пренебрегают этим сообщением современника, предпочитая ему позднейшие байки про бурю, разметавшую-де русский флот.

Однако, о крещении какой-то группы руси Фотий говорит вполне определённо. Очень может быть, что Аскольд, командовавший осадившим Константинополь флотом, был из семьи, обращённой в христианство (арианское? Или он был потомком крещённого Северином православного[12]?) ещё на Дунае.

Фотий, обнаружив в нём христианина, вполне мог использовать этот факт для заключения с русами мира. До того скорее всего Аскольд воспринимал своё христианство, как семейный, родовой обычай.

Также было с индийскими христианами, образовавшими особые касты и таким образом вписавшимися в индийское общество, не тревожа его древней культуры. Примерно также дело обстояло с христианами японскими до реформ Мэйдзи.

Сообщение же о том, что у его семьи есть единоверцы, да ещё — правящие огромной державой Восточного Рима и самим Царём городов, могло потрясти Аскольда и произвести в душе соратника князя-Сокола гибельный для него переворот.

Затем Константин Рождённый в Пурпуре сообщает о крещении "россов" следующим за Шотием патриархом, Игнатием.

Учреждается даже "митрополия Россика" — вероятно, для крещеных русов Крыма, известных со времён Бравлина и святого Кирилла, но возможно, что уже и для киевских — в 944 году, во время переговоров с греками, в договоре упомянут соборную (!) церковь Святого Ильи на киевском Подоле, а в дружине великого князя киевского Игоря — немалое количество христиан.

Дальше начинается крайне запутанная история — на следующий же год после заключения этого договора Игорь зачем-то отправляется в Деревскую землю.

Затем в Киев возвращается часть дружины, заявив, что князь с "малой дружиной" — самыми близкими людьми — отправился собирать ещё одну — третью по счёту? — дань с древлян.

Мол, дружинникам (наверняка тем, что остались-де с князем) показалось, что они "наги" — это после огромной дани, взятой с ромеев! А их великий князь, изволите ли видеть, отпустил…

Через несколько дней из Деревской земли приезжают послы, их казнят, а киевлянам сообщают — великий князь убит древлянами.

Вскоре прибывает ещё одно посольство, совершенно не ожидающее ловушки, — это только что убив великого князя и ничего не зная о судьбе исчезнувших, словно в воздухе растворившихся предшественников?!

Гибнут и они. Ольга же с войском отправляется в Деревскую землю, где её встречают… праздничным пиром. Ольга, дождавшись, пока древляне упьются, начинает резню.

Когда из Новгорода приезжает Святослав с воспитателем Асмундом, отношения с древлянами уже благополучно доведены до той степени накала, когда никто и не помышляет искать истины, обе стороны думают лишь о мести.

При таких странных обстоятельствах заканчивает жизнь великий князь Игорь Сын Сокола, прозванный Старым, после гибели множества своих воинов при первом походе на греков подкрепивший дружины крещёными варягами — уж не они ли вернулись в Киев с, мягко говоря, странным рассказом?!

А сменяет его на престоле супруга, Ольга. Та самая, которой предстоит стать первой русской святой, будущая христианка… Будущая?

Русская летопись и западные "Хроники продолжателя Регинона" единодушно твердят, что крестилась Ольга в Константинополе, только с именем крестившего её кесаря никак не определятся.

Да вот только тот, к кому и впрямь ездила Ольга, Константин Рожденный в Пурпуре, Багрянородный, писал, что приехала Ольга к нему в 958 году со своим священником.

Кто и зачем скрывал, что Ольга крестилась ещё на Руси?! И почему предания полешуков, современного населения тех краев, где убили Игоря, где тысячами резала ничего не подозревавших древлян будущая святая, утверждают, что "Игора" или "Ригора" в их краях убила его жена Ольга[13]?

А если вспомнить, что незадолго до того воины князя Игоря объявились и попытались закрепиться в области Закавказья, богатой нефтью — основным компонентом супероружия Восточного Рима, "греческого огня", которым незадолго до того ромеи спалили русский флот[14]…

Змей "христианской премудрости" впервые показал пригревшим его на груди простодушным язычникам-русам зубки.

В 967 году снова встречается упоминание о "русских священниках", которые служат мессу "на славянском языке". На сей раз в булле римского папы Иоанна чешскому князю Болеславу.

Очевидно, появление "русских священников" в этих краях — или остаток Дунайской Руси, или результат смещения христианки Ольги ярым язычником Святославом в 962 году.

Стоит хотя бы мимоходом отметить такой аспект: все сообщения о крещёных жителях Восточной Европы в VIII-XI веках говорят именно о крещении руси, как народа (и то, не всей — волхвы, поднимавшие большие города, а то и целые волости против княжеской власти и христианской веры, определённо относятся к тем самым "пользующимся величайшим почётом знахарям" русов, о которых писал ибн Русте).