Крестный путь России - Николай Сергеевич Леонов

В пику российским изоляционистам их клонированные близнецы в бывших национальных республиках не менее громко кричали о том, что Россия всегда грабила их, высасывала соки, обрекая на прозябание. При этом они и тогда и потом, до самого последнего времени, всегда смотрели в практическом плане на Россию как на источник получения выгод и прибытков, шла ли речь о вульгарном воровстве русского газа из международных магистральных трубопроводов, проходящих по территории Украины, или о сотнях миллионов долларов, ежегодно посылаемых гражданами окраинных государств, проживающими и работающими в России, своим сородичам, оставшимся в своих "титульных" государствах.

В роковое время подготовки развала СССР - во второй половине 80-х годов общее ухудшение экономического положения в СССР, уход значительной массы товаров в зону черного рынка (торговля по блату, "из-под прилавка") создавали обстановку нарастающего недовольства населения, приводившего к острым вспышкам местного бытового национализма. Эти вспышки, начинавшиеся в большинстве случаев на почве экономических неурядиц, стали перерастать в кровавые столкновения. Где-то не поделили землю, кто-то обвинил представителей другой национальности в том, что те наживаются, контролируя торговую сеть, и т. д. Трагические события потрясали тогда Азербайджан, Карабах, Киргизию, Таджикистан, Осетию, но при этом все столкновения происходили вне России и без участия русских. Вина России и власти Центра в том, что она не смогла дать надлежащую оценку этим преступным событиям и принять адекватные меры по пресечению их. Кровь словами не остановишь! Бесчисленные комиссии, создававшиеся и незаметно исчезавшие, блудливая говорильня только содействовали росту насилия. Но, что важно для нас, во всем этом не было никакого глубинного сепаратизма, способного угрожать целостности СССР.

Подводя итог сказанному, невольно приходишь к выводу, что СССР не распался сам собой, как часто принято говорить, а был ликвидирован группой национал-сепаратистов, среди которых Б. Ельцин и Л. Кравчук играли, без сомнения, ведущую роль, причем Ельциным руководила одна навязчивая идея: как можно скорее и радикальнее избавиться от М. Горбачева, которого он презирал и ненавидел до глубины души.

Почти все могильщики союзного государства совсем недавно принадлежали к высшему партийному и государственному руководству СССР, воспитывались и публично клялись в верности идеалам дружбы народов, никто из них не был ни теоретиком, ни идеологом сепаратизма, не отбывал наказания за свою национал-сепаратистскую деятельность. Все они радикально поменяли свою окраску, когда увидели, что Центр потерял рычаги контроля над ситуацией в стране и можно, ничем не рискуя, стать Иваном Ивановичем в своей "деревне", чем продолжать быть Ванькой в Москве.

Все они, поменяв свой личный статус, вкусили прелести высшей власти: доступ в высший свет сообщества глав государств, личные лайнеры, почетные караулы, полная бесконтрольность в праве распоряжаться богатством и судьбой своей страны и ее народа, убежденность, что именно они стали творцами нового этапа истории своих стран. У них в скором времени изменились походка, манера разговаривать, появились новые жесты. Сапармурат Ниязов, бывший первый секретарь ЦК Компартии Туркменистана, а теперь пожизненный президент своей "республики", поставивший себе при жизни огромный, покрытый золотом памятник, поворачивающийся вслед за движением солнца, стал просто-напросто сублимацией типичного руководителя нового постсоветского государства, для которого личная власть является высшей ценностью земной жизни.

Разумеется, Запад не моргнув глазом поддержал всех вчерашних членов Политбюро в их стремлении к расчленению союзного государства. Новые страны, возникшие на руинах СССР, были молниеносно приняты в члены ООН, чтобы получить международную гарантию своей независимости на случай, если вдруг обстоятельства сложатся неблагоприятным образом для сепаратистов. Всякая попытка вновь вернуть их в Союз могла быть сорвана теперь уже с помощью международного сообщества. Это была своего рода гарантия необратимости разрушения Советского Союза, которую выдавал Запад.