Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века - Николай Воскресенский

Слишком бегло коснулся ученый и немаловажного сюжета о такой введенной Петром I новаторской форме обнародования нормативных актов, как их обязательная типографская публикация^[157]. Этот изъян труда Воскресенского тем более труднообъясним, если учесть, что самые обширные коллекции типографских публикаций нормативных актов первой четверти XVIII века к 1920-м годам отложились в фондах Государственной Публичной библиотеки и Библиотеки Академии наук, располагавшихся в Петрограде/Ленинграде. И уж совсем загадочно, отчего Николай Алексеевич не посвятил в монографии ни единой строки рассмотрению основополагающего именного указа от 16 марта 1714 года об обязательной публикации нормативных актов, вошедшего в состав досконально ему известного «Полного собрания законов Российской империи с 1649 года»^[158].

Наиболее же серьезным недочетом монографии Воскресенского необходимо признать крайний недостаток в ней сведений об Уложенной комиссии 1720 года, деятельность которой была впервые освещена (хотя и обзорно) еще в магистерской диссертации В. Н. Латкина 1887 года^[159]. Что касается диссертационной монографии Василия Латкина, то о ее существовании не особенно внимательный к работам предшественников Воскресенский, судя по всему, попросту не знал. Однако в монографии «Петр Великий как законодатель» имеется около десяти ссылок на «Архив Государственного Совета, Кодиф[икационный] отд[ел]»^[160].

Наличие этих ссылок означает, что Николай Воскресенский обращался к материалам нынешнего фонда 342 «Уложенные комиссии» Российского государственного архива древних актов, в котором компактно осели протоколы и законопроектные акты Уложенной комиссии 1720 года (включая грандиозный проект Уложения Российского государства 1723–1726 годов). Отчего Николай Алексеевич оставил без всякого внимания названную подборку документов, остается только гадать. Хотя непосредственного участия в деятельности Комиссии Петр I не принимал, среди ее материалов сохранилось множество документов, непосредственно относящихся к теме монографии.

Не стоит забывать и того обстоятельства, что Николай Воскресенский стал отнюдь не последним исследователем, кто обратился к изысканиям по истории законотворческого процесса России первой четверти XVIII века. На протяжении второй половины ХХ – начала ХХI века ряд отечественных и зарубежных ученых вполне углубленно затронули сюжеты и о выработке различных законодательных актов того времени^[161], и об общих тенденциях в развитии законотворческого процесса^[162]. Особенно подробно за минувшие полвека было исследовано функционирование столь загадочно проигнорированной Николаем Воскресенским Уложенной комиссии 1720 года^[163].

Однако, несмотря на все отмеченные недочеты монографии Воскресенского и на все достижения последующих авторов, представляется возможным с уверенностью констатировать, что до настоящего времени ни в России, ни за рубежом так и не появилось исследования, которое явило бы собой аналог труда Н. А. Воскресенского «Петр Великий как законодатель». Этот труд Николая Алексеевича так и остался непревзойденным – как по систематичности анализа избранной темы, так и по объему изложенного материала.

Публикация «Петра Великого как законодателя», однако, не состоялась. Как не состоялась и публикация ни второго, ни третьего тома «Законодательных актов Петра I». Тревогу об издательской судьбе второго тома Воскресенский выражал уже в письме Б. И. Сыромятникову от 12 августа 1946 года. В связи с этим он обратился к Борису Ивановичу за содействием: «Прошу по-прежнему Вашей благожелательной поддержки… без которой “Зак[онодательные] акты Петра I”… не получат дальнейшего движения»^[164].

Тревога Николая Алексеевича была отнюдь не беспочвенной. В № 2–3 журнала «Вопросы истории» за 1946 год появилась еще одна рецензия на первый том «Законодательных актов Петра I» – значительно более пространная, нежели предыдущая. Автором ее был А. И. Андреев^[165].