Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - Джонатан И. Израэль

^{КАРТА 10. Статпс-Брабант после 1629 г.}

В этот момент, в первый раз в бытность Фредерика-Хендрика штатгальтером, между ним и «арминианскими» городами образовался существенный разрыв. Поскольку Амстердам, Роттердам и Дордрехт так сильно стремились, по коммерческим причинам, к достижению согласия, они были готовы к более серьезным, чем штатгальтер, уступкам, ради заключения мира. До этого, с сентября 1632 по июнь 1633 года, рыцарство, Амстердам и Роттердам имели солидное большинство в Штатах Голландии и подталкивали закоренелые контрремонстрантские города — Харлем, Лейден, Гауду и Энкхёйзен — к одной уступке за другой. На этом этапе арминиане обладали большинством в Штатах Голландии и Утрехта, отчасти благодаря поддержке штатгальтера. Затем, летом 1633 года, по причине споров вокруг Мейерей, фламандских портов и Бразилии, большинство партии мира распалось. В августе Оранский дистанцировался от Амстердама и «арминиан», объявив в Генеральных Штатах, что если брюссельская ассамблея не примет три его условия в течение месяца, переговоры придется прекратить. До августа 1633 года Ришелье не видел особого смысла уговаривать Фредерика-Хендрика объединиться с Францией против Испании. В марте 1633 года французский посол в Гааге подтвердил, что принц определенно поддерживал идею соглашения с Испанией. Лишь в конце лета 1633 года французские дипломаты заметили признаки существенных изменений в основании голландской политики. Неожиданно Фредерик-Хендрик перестал быть глух к авансам французов и шведов.

Возможность разрыва между штатгальтером и голландскими «арминианами» была на горизонте по крайней мере с июня, когда амстердамский городской совет решил настаивать на эвакуации Бразилии — при условии выплаты Испанией компенсации Вест-Индской компании, — чтобы не позволить процессу достижения мира потерпеть крах. Роттердам и Дордрехт также указали своим делегатам в голландских Штатах согласиться на дальнейшие значительные уступки, чтобы закончить эту «горестную и тягостную войну», подразумевая, что они тоже готовы оставить Бразилию.

К августу голландским городам пришлось решить, как поступить с советом штатгальтера о прекращении переговоров с брюссельскими Генеральными Штатами в случае, если три его условия не будут приняты. Харлем, Лейден и малые города приняли совет Фредерика-Хендрика. Но Амстердам отверг его, так же сделал Роттердам, чей городской совет настаивал, что переговоры нельзя бросать и что «с помощью Всевышнего путь к миру будет найден». В этот момент разразилась яростная ссора между штатгальтером и Адрианом Паувом, который был на одной стороне с Амстердамом и Роттердамом в желании продолжать переговоры. К большому удовлетворению французов, разлад между принцем и «мирными» городами больше невозможно было скрыть, и это полностью изменило направление голландской политики. К ноябрю Оранский уже активно мобилизовывал своих друзей в Штатах Голландии и Утрехта против «арминианского» блока.

Таким образом, мирные переговоры между двумя Генеральными Штатами превратились в течение осени 1633 года в борьбу между штатгальтером и «арминианской» партией за контроль над голландскими Штатами, а значит, и Республикой в целом. Только с этого момента можно сказать, что голландские «арминиане» снова стали, как и раньше, во времена Олденбарневельта, «партией Штатов» в том смысле, что они выступали за господство Голландии в союзе провинций и преобладание Штатов над штатгальтером. Ситуация, однако, не вернулась в исходную точку 1618 года. Пока Оранский по-прежнему был у руля. Но в очередной раз доминирующий элемент в голландских Штатах был в раздоре со штатгальтером и ортодоксальным кальвинизмом. Еще одним сходством было то, что впервые после падения Олденбарневельта во главе голландских Штатов стоял энергичный пенсионарий, находясь в оппозиции штатгальтеру.

2 декабря 1633 года голландские Штаты голосовали по вопросу о возможном прекращении переговоров с южными Генеральными Штатами. Для Паува это была победа: всего три контрремонстрантских (а теперь еще и «оранжистских») города — Харлем, Лейден и Гауда — и рыцарство, перешедшее на сторону штатгальтера, проголосовали согласно рекомендации принца. В этот раз все остальные последовали за Амстердамом, Роттердамом и Дордрехтом. Но Оранский одержал победу и в Утрехте, и в Гелдерланде, где его влияние на рыцарство оказалось решающим. 9 декабря в присутствии принца Генеральные Штаты проголосовали — пять провинций против двух — за прекращение переговоров. Как и в 1618 году, штатгальтер при поддержке пяти провинций вступил в конфронтацию с Голландией, которую поддержала лишь одна провинция, на сей раз Оверэйссел.

Согласно французскому послу, Фредерик-Хендрик колебался не один месяц после его первой стычки с голландскими «арминианами» в августе, прежде чем, в конце концов, перейти на сторону партии войны и контрремонстрантов. У него были веские причины для сомнений. С 1625 по 1633 год его огромная власть основывалась в основном на расколе в Голландии и союзе с «арминианскими» городами. Он играл на вражде арминиан и контрремонстрантов, используя раскол в Голландии, чтобы сделать себя всеобщим арбитром. У «арминиан» не оставалось выбора, кроме как положиться на его благосклонность и протекцию. Новая ситуация наоборот грозила штатгальтеру неисчислимыми рисками. Паув мог бы получить достаточную поддержку в Штатах Голландии, чтобы серьезно помешать принцу вести дела. Ему стало бы сложнее обеспечивать финансирование для своих военных кампаний, и он мог попасть в чрезмерную зависимость от Франции. До сих пор принц Оранский пользовался поддержкой ремонстрантов и прочих некальвинистов и сталкивался со скрытым неодобрением со стороны контрремонстрантов. Теперь же опасность заключалась в том, что ни один из этих сегментов не собирался оказывать ему безоговорочную поддержку. Одним из тех, кто охладел к нему, был Вондел. Написав большое количество стихов, прославляющих принца как героя веротерпимости и умеренности, так и войны, вплоть до 1632 года, Вондел подчеркнуто перестал заниматься этим после 1633 года. Даже после смерти штатгальтера в 1647 году Вондел не написал о нем ни слова, и это молчание очень примечательно, ведь самый известный поэт Республики регулярно писал погребальные стихи, восхваляя выдающихся деятелей после их кончины.