Терновый венец Екатерины Медичи - Неля Гульчук

Звенели колокольчики, стучали барабаны, в длинных черных плащах шли гвардейцы с опущенными вниз аркебузами. Любые поездки по городу в этот день были запрещены. Огромная толпа парижан выстроилась по пути следования кортежа. Швейцарцы с черными палками в руках сдерживали людей. По приказу короля на стене каждого дома, мимо которого проносили тело принца, горел факел.

27 июня та же процедура повторилась, и тело принца было перенесено из собора Парижской Богоматери в Сен-Дени.

Вся церемония должна была подчеркнуть ту тяжелую ситуацию, в которой оказалась французская королевская династия, и поразить своим драматизмом народ. Да, король был молод, но не имел детей и не мог их иметь. Салический закон, действовавший еще с 1316 года, в этом случае указывал на ветвь Бурбонов, короля Наваррского. Но последний не являлся представителем и прямым наследником рода Валуа, и самое неприятное – был протестантом. Католики негодовали: они боялись нарушения принципа «единый король, единый закон, единая вера».

Французский король Генрих III заявил, что готов признать своего кузена единственным законным наследником. Чтобы придать официальность своему предложению, к беарнцу был послан герцог д’Эпернон. Фаворит получил указание уговорить короля Наваррского перейти в католичество.

Поездка посольства в Наварру знаменовала стремление королевского двора к единству Франции.

Однако Генрих Наваррский не желал возвращаться в Париж. Для него переход в католичество, уже пятый по счету, мог привести к неблагоприятным последствиям. Свобода и самостоятельность, которые давало ему положение главы гугенотской партии, представлялись более завидными, чем роль принца крови при дворе под присмотром королевы-матери. К тому же после нидерландской неудачи герцога Анжуйского в протестантских землях в Западной Европе стал расти авторитет наваррца. Вследствие всего этого миссия д’Эпернона успеха не имела.

Пока шли переговоры в Нераке, католическая партия приготовилась нанести свой удар. На улицах Парижа пели песни, прославляющие благородство, ум, мужество, набожность герцога Генриха де Гиза.

Герцог де Гиз не терял времени даром; он постоянно подпитывал свою и без того огромную популярность. В голове парижского героя зрели грандиозные замыслы. Он возглавил Католическую лигу – большую федерацию, объединявшую в своих рядах многих представителей знати и братства иезуитов и созданную с целью защиты католической веры от всех ее врагов. Люди называли короля глупцом и щеголем; королеве-матери нельзя было доверять защиту интересов католицизма; поэтому возникла необходимость защищать католиков по всей Франции. Но лига занималась не только сохранением католической веры – население Франции страдало от непосильных налогов. Лига заявила о своем намерении отстаивать ущемленные права людей.

Напрасно Генрих III пытался запретить это движение, опубликовав заявление, в котором объявлял преступниками всех тех, кто вступал в лигу. Гизы не только не свернули активные действия, а наоборот удвоили свои усилия. В замке Жуанвиль они подписали договор с испанским королем Филиппом II и Жаном Морео, мальтийским командором, объединявший французских католиков и короля Испании в борьбе за утверждение католицизма и уничтожение ереси как во Франции, так и в Нидерландах.

Екатерина Медичи поняла, какая страшная угроза нависла над ее сыном. И она, уже старая и больная, взялась за дело, чтобы изо всех сил поддержать готовое вот-вот обрушиться древо Валуа.

Превозмогая себя, королева-мать вела многочасовые переговоры с католиками, призывая их к миру. Они выставляли ультиматумы, требуя издания указов против гугенотов и изгнания еретиков из Франции. Екатерина Медичи решила пойти на уступки. Она убедила Генриха подписать указ о наделении Гизов крепостями и конной охраной за счет казны. Цена временного примирения была очень дорогой. Но королева-мать следовала своему правилу: ценой уступок выиграть время и ждать удобного момента для выступления. Не усматривая перспективы в действиях лигистов, она считала их победу кратковременной.

Первым перемирие нарушил Генрих III. Вопреки ожиданиям королевы-матери, он объявил о приверженности Франции только католической религии и изгнании из страны всех тех, кто не желает исповедовать религию предков. Королевский указ ставил вне закона Генриха Наваррского. Вызов был брошен, следовало ждать ответа.

Новое осложнение в обстановку внес папа Сикст V буллой об отлучении Генриха Наваррского от церкви и лишении всех его прав на корону.

Екатерине Медичи пришлось вмешаться и в этот конфликт. Она объявила папе, что булла принесет Франции больше зла, чем пользы, ибо она направлена не только против Бурбона, но и против короля Генриха III.

Королева-мать не оставляла надежды на сближение с Генрихом Наваррским. Зимой, несмотря на холодную погоду, преодолевая трудности долгого пути, она прибыла на юг Франции, на место военных действий, где находился наваррец, и предложила ему принять католицизм, суля завидное положение в Королевском совете и крупный земельный надел.

Генрих Наваррский отверг ее предложение и в свою очередь убеждал в возможности одолеть лигистов и укрепить власть путем сближения короля с гугенотами и протестантами соседних государств. Екатерина Медичи восприняла заявление Бурбона как насмешку. Перед угрозой возобновления гражданской войны ни первый принц крови, ни королева-мать не поступились своими принципами.

Между тем переговоры Екатерины Медичи с лидером гугенотов побудили лигистов к решительным действиям. Они усмотрели в этой встрече угрозу католическому единству.

С каждым днем могущество Генриха де Гиза возрастало. Гиз располагал большой армией, одной частью которой руководил он сам, а другой – его брат, герцог Майеннский.

События развивались быстро для трех французских Генрихов – Генриха III, Генриха де Гиза и Генриха Наваррского.

Началась война трех Генрихов.