Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте - Пьер Антонетти

«В средневековом мире женщина считалась существом низшего порядка».^[43] За эту «сущностную» и «экзистенциальную» неполноценность несла ответственность Церковь: с апостола Павла до святого Фомы Аквинского она причисляла женщину к «вещам, необходимым мужчине» для продолжения рода. Отцы Церкви, в частности, святой Иероним, видели в женщине «врата демона, путь вероломства, жало скорпиона».^[44] Хотя Церковь и соглашалась предоставлять аббатисам полномочия, сопоставимые с правами аббатов, женщина, отстраненная от алтаря, исключенная из древнейшего братства, вплоть до середины XII века должна была, по каноническому праву, испрашивать согласие своего отца на вступление в брак, без которого ее супружество не считалось законным. Нравы отражают это униженное положение женщины. Ее волей-неволей признают необходимым компонентом мироздания, но всегда держат под подозрением. Поговорка гласит: «Хороша ли женщина, плоха ли, ей надо изведать палки». Мы увидим далее, что эта поговорка была весьма популярна.

Вполне понятно, что в обстановке недоверия участь девушки незавидна: помимо своей изначальной неполноценности как представительницы слабого пола, она еще не достигла физической и духовной зрелости. Даже ее рождение нежеланно. Одно из непременных напутствий новобрачной гласило: «Здоровья и сыновей!» Данте возмущался, что в его время мысли отца с момента рождения дочери омрачались заботами о приданом, которое необходимо подготовить для нее (Рай, XV, 103–105). И в последующие века, более гуманные, более благосклонные к женщине, рождение дочери в княжеском доме не отмечали такими празднествами, какие предназначались появлению на свет мальчика.^[45] Плохо принятой в этом мире, получавшей плохое питание, имевшей плохую одежду, девушке с младых лет предназначены две роли: забота о доме и, когда приходило время (а оно приходило очень рано), продолжение рода. Ее воспитанием пренебрегают. Ее горизонт ограничен домом и приходской церковью, куда она каждое утро отправляется в сопровождении матери и старших сестер. Минуты отдыха редки. Завистливые моралисты наперебой рекомендуют держать ее в постоянном напряжении, ибо праздность — дурной советчик. Один из них, Паоло да Чертальдо, советует отцам почаще приходить домой днем, чтобы удостовериться, что женщины заняты делом. Развлечения столь же редки, как и минуты отдыха. Девушка живет, лишенная общения с юношами. Единственная возможность быть замеченной — утренняя или воскресная месса. Именно так Беатриче Данте, Лаура Петрарки и Фьяметта Боккаччо привлекли к себе внимание тех, кто их обессмертил (и кто не был их мужем). Робкая и сдержанная (как того требовали правила приличия), девушка проводит значительную часть своей жизни, безраздельно подчиняясь кому-то.

Сказанное относится не только к девушкам из народа. За исключением некоторых нюансов, оно точно характеризует положение девушек и женщин в семьях торговой буржуазии и аристократии. Франческо да Барберино в трактате «Поведение и нравы женщины», написанном в 1318–1320 годах, не осмелился открыто высказаться по вопросу о том, следует ли обучать их чтению и письму, поскольку, как он заметил, «многие это одобряют и многие порицают». Он, самое большее, готов допустить, чтобы знатная женщина училась читать и писать «надлежащим образом» на тот случай, когда, овдовев, она станет «хозяйкой земель и госпожой вассалов». Чего же он требует от девушки? Чтобы ее слова и жесты были отмечены сдержанностью: скромность — великая добродетель. Он требует, чтобы девушка при обращении к ней (недвусмысленное свидетельство того, что ей полагалось говорить, лишь когда ее попросят) отвечала, соблюдая приличия, тихим и нежным голосом, не размахивая руками, ибо «жестикуляция выдает в детях крайнее возбуждение, а во взрослых — переменчивость настроения». В те времена, в отличие от наших дней, девушки не вызывали интереса мужчин. Сочинители куртуазных стихов воспевают только замужних женщин. Все они, подобно Данте и Беатриче, Петрарке и Лауре, Боккаччо и Фьяметте, пылают любовью к респектабельным замужним дамам, возможно, матерям семейства. Девственность — это табу, нарушение запрета чревато большим риском, девушка не может удовлетворить любовного пыла кавалера. Все это, само собой разумеется, — чистая теория. Тогда, как и сейчас, девушки рано познавали любовные чувства. Чтобы убедиться в этом, стоит лишь открыть «Декамерон». Лизабетта из Мессины, рожденная в бюргерской семье, по своему вкусу выбирает себе возлюбленного (к несчастью для себя, как уже говорилось выше); Джилетта Нарбоннская из богатой бюргерской семьи поначалу отвергает все предложения, поскольку ее сердце переполнено любовью, изведанной в детстве, но потом некий ветреный кавалер хитростью покоряет ее; Симона из Паскуино, девушка из народа, несправедливо обвиненная в смерти своего юного возлюбленного, доказывает собственную невиновность и, как и он, умирает; юная Катерина, терзаемая демоном, хочет ночью послушать на террасе пение соловья, и наутро ее застают нежно сжимающей в руке «соловья» ее возлюбленного. Но найдем ли мы молодых женщин, открыто отстаивающих право на плотские наслаждения и не боящихся наказания, у Данте? Нет, ни одной, даже среди осужденных на муки ада! Он, не избежавший, вероятно, любовных соблазнов, в годы молодости с таким жаром воспевавший муки плотского влечения к жестоким и неприступным красавицам (далеко не все были таковыми…), в «Божественной комедии» стыдливо накинул вуаль на любовные страсти девушек Те, кого он показал танцующими в «Чистилище» и «Рае», чисты помыслами и не ведают страстей.