Московское метро. От первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935) - Дитмар Нойтатц

Центральный комитет ВКП(б) на июньском пленуме 1931 г. наряду со строительством метро потребовал «соорудить внутригородскую железную дорогу, соединяющую Северную, Октябрьскую и Курскую железные дороги^[348] непосредственно с городским центром», а также «разработать серьезный, научно обоснованный план будущего расширения и застройки Москвы». Три эти задания были тесно связаны друг с другом и в известной мере взаимообусловлены: сеть метрополитена призвана была учесть перспективы развития города и координировать с будущей внутригородской железной дорогой.

К тому времени, когда Метрострой готовил проект трассы первой очереди и схему линий дальнейшего расширения сети метрополитена, контуры генерального плана застройки еще не были четко прочерчены. Проектировщики Метростроя, которые под политическим давлением испытывали явный дефицит времени, хотя и стремились привязать свои разработки к плану будущего развития Москвы, но вынуждены были при этом опираться на уклончивые и неопределенные высказывания. Получилось так, что до утверждения Генерального плана реконструкции Москвы в июле 1935 г. планировка города и метрополитена велась параллельно и нескоординировано. Архитекторы, которым поручили разработку концепции развития Москвы, проектировали отчасти и схему линий метрополитена, причем их наметки не совпадали с планами Метростроя.

В ноябре 1931 г. Моссовет дал задание семи бригадам архитекторов подготовить эскиз плана генеральной застройки Москвы. При этом предусматривалось снести до 40% жилых строений города. Руководителями бригад являлись иностранные и советские архитекторы: Эрнст Май (May)^[349], Ханнес Майер (Meyer)^[350], Курт Майер (Meyer)^[351], Г. Б. Красин, Н. А. Ладовский^[352], В. Б. Кратюк и В. Бабуров (ВОПРА)^[353].

Бригады представили весьма разные предложения по реконструкции Москвы и схемам линий метро (не обязательно подземного) или скоростной железной дороги. Однако Каганович в речи на июньском пленуме осудил все эти революционные концепции развития города как отклоняющиеся от линии партии. Это не помешало, впрочем, некоторым архитекторам обратиться к идеям 1920-х гг. В начале 1933 г. журнал «Советская архитектура» опубликовал эти проекты как материал для дискуссии, но одновременно оговорился, что они отчасти игнорируют партийные директивы.

Эрнст Май перенес теперь в Москву свою идею городов-спутников, которую он осуществлял еще в бытность главой городского совета по архитектуре г. Франкфурта, преображенную теперь в концепцию «группы городов»: в зеленой зоне на расстоянии 10-15 км от Москвы следовало построить 15 новых самостоятельных городов-спутников каждый с населением около 100 тыс. чел., связанных скоростным транспортом с центром Москвы. Юго-восточная окраина Москвы — исходя из сложившейся здесь промышленной структуры — была зарезервирована для развития индустрии. Линии городской скоростной дороги, исходящие от Центрального, Восточного и Западного вокзалов, должны были соединяться с железнодорожной сетью (рис. 29).

^{Рис. 29. Концепция развития города и схема линий метро бригады Эрнста Мая (Гольденберг. 1933. С. 12; За лучший… 1933. С. 13).}

Бригада Ханнеса Майера проектировала «города-спутники», которые располагались почти исключительно к юго-востоку от Москвы.

Их следовало полноценно обустроить в административном, политическом, экономическом и культурном аспекте. В подобную единицу предстояло выделить и исторически выросший город Москву. Пригодная для проекта схема линий метро состояла из четырех диаметральных и трех кольцевых линий, а также нескольких ответвлений от внутреннего кольца (см. рис. 30).