Алгебра любви - Марципана Конфитюр

- Это Соболевский! - сказал он, когда ответили. - Можно поговорить с моей девушкой? Я хотел бы с ней познакомиться! Что? Какую ещё сестру?

- Что там, что? - спросила я.

- Да что-то странно. Говорит, сестру сейчас позовёт... Алло! Здрасьте! Да, Костя, а вы кто?.. Что-что?.. Нет, постойте!.. Я понял, достаточно... Да замолчите же! Мне очень лестно, что я вам нравлюсь, но будьте добры с этого момента оставить Лену в покое! Ваш звонок с угрозами это верх бестактности и идиотизма!.. Ну, не ваш, ну, сестры, всё равно... Уф, больные какие... - эти последние слова Соболевский сказал уже не в трубку, а мне, опустив мобильный. - Послушай-ка, знаком тебе этот голос?

Я приложила к уху Костин телефон.

- Ну ладно, ну приходи, слышишь? Ни с кем тебе так хорошо не будет, я обещаю! Я уже опытная! Самая опытная в нашем классе! Хочешь фотку пришлю?

- Никому не нужна твоя фотка, Попова! - воскликнула я.

На том конце провода возникло секундное замешательство. Опомнившись, Лариса бросила трубку.

- И кто эта особа, сестра которой вообразила себя моей девушкой? - спросил Костя.

- Это Лариска из нашего класса. Она у нас что-то вроде звезды. Типа как главная из девчонок. Вот и решила, что ей всё можно. Видимо, подговорила сестру, чтобы та изобразила из себя твою девушку и запугала меня.

- Я ей, что, тоже нравлюсь?

- Лариска влюбилась в тебя самой первой. Она у нас что-то вроде законодательницы мод! - улыбнулась я.

- И она, значит, вообразила, будто бы между нами тут что-то есть, и заревновала. Ну и больная! Вот, Лена, не прав ли я был, когда говорил, что у твоих одноклассниц явная нехватка мозгов?

- Прав, - кивнула я механически.

В голове вертелось одно-единственное слово.

"Вообразила"!

Лариска "вообразила, будто бы между нами что-то есть".

Стало быть, и я - "вообразила"!

Глава 6. Очень важная ночь.

Минула ещё пара дней, и все олимпиадные испытания кончились, а экскурсии остались позади. Пришло время ехать обратно.

Дорога домой, хотя и была организована так же, как и дорога из дома - плацкартный вагон, моя нижняя полка, ставшие уже родными ребята и математик, - показалась мне унылой. Никаких смешных людей на боковушке больше не было. Мы уже не решали задач и даже почти не общались. Четыре дня в Пятигорске оказались такими насыщенными, что, похоже, ни у кого уже не осталось ни сил, ни желания на что-либо, кроме сна. В общем, путешествие для всех нас протекало в полудрёме, изредка прерываемой ради еды... и общения с пограничниками.

Нет, я ничего не перепутала. Мы ехали из России в Россию, но при этом нам пришлось общаться с пограничниками. Почему-то вышло так, что обратный поезд шёл другим, более длинным, чем первый, маршрутом и по пути заходил на территорию Украины. Паспорта нам пришлось предъявлять четыре раза: при выезде из России, при въезде на Украину, при выезде с Украины и при въезде в Россию. Кроме этого, надо было заполнять какие-то карточки. Ну и морока же это, я вам скажу! Служители закона "братской республики" ходили туда-сюда по вагону, придирчиво разглядывая багаж и заставляя всех волноваться. Какие-то бабки болтали, что с поезда могут ссадить, если что-нибудь не понравится. Потом прошёл слух, что в соседнем вагоне украинцы арестовали подушку за то, что она была из пера непривитых куриц. Но самым гадким было то, что в пограничных городах нельзя было выходить погулять. Даже окна, и те не открывались. Учитывая, что пограничными были все крупные станции, которые мы проезжали, выйти подышать за весь день так и не удалось. В итоге внутри вагона стояла ужасная духота.

Когда стемнело, настроение у меня совсем испортилось. В очередной раз я чувствовала себя полной неудачницей. Поездка закончилась, приходится возвращаться в ненавистную школу к одноклассницам, которые, похоже, мечтают сжить меня со свету... Олимпиаду я написала плохо, Костю завоевать не смогла... И зачем, спрашивается, ездила? Раздразнила себя, размечталась... А раз - и конец! Теперь тащиться обратно в этой душегубке... И как только Игорь Аркадьевич с Лёвой умудряются спать в такой духоте? А Соболевский пьёт чай уже в пятый раз. И как в него лезет? Мне вот, если весь день лежу, да ещё и свежего воздуха не хватает, кусок поперёк горла становится.

Поезд, между тем, остановился.

- Прогуляемся? - неожиданно предложил Костя.

- Ну, если есть время... - смущённо пробормотала я, вглядываясь в темноту за окном. Вроде, на полустанок с двухминутной стоянкой не похоже.

Соболевский взглянул на часы, потом на расписание, висевшее на двери купе проводников (наши места были в самом начале вагона) и сказал:

- Это Белгород! Стоим пятьдесят минут! За это время можно полгорода обойти!

Мы быстро накинули куртки - прямо поверх того, в чём были, - и вышли из вагона. В последний момент я решила захватить сумочку, где лежали паспорт и кошелёк.

Ходить по городу, конечно же, никто не собирался. Мы не торопясь осмотрели расположенные вдоль путей ларьки, купили мороженое. Потом зашли в здание вокзала. Побродили там, поглядели по сторонам, от нечего делать перелистали какое-то чтиво в мягкой обложке, выложенное на лотке "товары в дорогу". Минут через двадцать меня почему-то охватило беспокойство:

- Может, вернёмся? А то как бы от поезда не отстать...

- У нас же ещё полчаса! - удивился ещё не нагулявшийся Костя.

В конце концов, решили ради моего успокоения выйти из вокзала и прогуливаться по перрону так, чтобы не терять наш вагон из виду. Вышли на улицу... и обомлели!

Пути, на которых только что стоял наш поезд, были пусты.

- Где он?! - простонала я, в ужасе хватая Костю за руку и чувствуя, что вот-вот расплачусь.

- Не может быть! - воскликнул парень. - Он не ушёл! Его, наверное, отогнали на другие пути! Сейчас всё узнаем!

Завидев неподалёку толстую тётеньку в униформе служащей вокзала, мы помчались к ней.

- Не подскажете, а где двадцать седьмой?

- Так ушёл давно!

- К-как уш-шёл? - срывающимся голосом переспросил Соболевский.

- Да как-как, ушёл, да и всё! Объявляли же! - Тётенька осмотрела наши прикиды. - А вы, что, отстали?

- Он же должен был пятьдесят минут стоять по расписанию! - не унимался Костя, как будто его