Терновый венец Екатерины Медичи - Неля Гульчук

Как только Пьер закончил свое выступление, похвалы не замедлили себя ждать.

– Ты делаешь заметные успехи в стихосложении, – первым по праву хозяина похвалил поэта дофин. – Со временем ты прославишь Францию и ее правителей. Кстати, поведай нам, как ты пишешь стихи?

– Они пишутся сами, – скромно ответил Пьер.

Екатерина с интересом наблюдала за тем восторгом, который вызвало у гостей выступление юного поэта.

– Стихи так волнуют и так прекрасны, что тут же хочется влюбиться, – воскликнула вслед за своим возлюбленным мадам д’Этранж, прозванная при дворе «блистательной мерзавкой». Злые языки придворных щеголей утверждали, что в искусстве любви ей, как и фаворитке короля Анне д’Этамп, трудно было найти равных.

Мадам д’Этранж обменялась с дофином томным взглядом.

Дофина Франциска нельзя было назвать красивым. Генрих, несомненно, был гораздо приятнее и мужественнее своего старшего брата. Но дофин обладал тем естественным величием, которое несет с собой наследник престола. Высокий, чересчур хрупкий, в отличие от брата он имел слабое здоровье – результат длительного пребывания в испанском плену. Превозмогая недуги, принц большую часть времени старался проводить верхом, совершая со своей возлюбленной длительные прогулки. Как и его великий отец, он любил очаровывать женщин, являлся куртуазным кавалером. Придворные дамы обожали принца и восторгались поэтическими вечерами, которые он часто устраивал. Они наперебой стали хвалить юное дарование.

– В твоих стихах, Пьер, столько глубоких чувств!

– Их сразу же хочется переложить на музыку.

Губы Пьера расплылись в победной улыбке, придавая его лицу мальчишеский задорный вид: мальчик был растроган. Скрывая радость и волнение, он сказал, что счастлив, что стихи, эти милые безделушки, так понравились присутствующим.

Дофин обернулся к Екатерине:

– А вы, что скажете, Катрин?

– То же, что и вы. Ронсар – многообещающий поэт и уже превзошел многих, а ведь он только начинает. В его стихах есть все: жизнь, музыка, искренность.

– Итак, вы по достоинству оценили стихи юного Пьера де Ронсара, – произнес громкий, властный голос. – Это похвально. Люблю тех избранных, кто умеет развлекать и доставлять наслаждение. Ты, Пьер, с детства наделен этим неоценимым даром. Счастливчик! Да благословит тебя Святая Дева!..

В зале неожиданно появился король Франциск.

– Перейдем от слов к делу. Завтра я приглашаю всех на охоту.

Эта весть обрадовала и развеселила дофина и его свиту.

– Сир, это самое большое удовольствие для нас! – воскликнул дофин.

– Наконец-то! Едем! Едем! – обрадовались дамы.

– Сейчас лучшее охотничье время.

Вслед за королем в зал вошли особо приближенные к Его Величеству молодые дамы и королевская фаворитка герцогиня Анна д’Этамп. Окружение Франциска, как и он сам, было неистощимо на выдумки: дамы сочиняли пьесы, устраивались каждодневные танцы, еженедельные маскарады, частые розыгрыши во время вечерних застолий при свечах. Остроумные шутки и советы красавиц забавляли и веселили короля. Попасть в круг избранных считалось высшей привилегией, и Екатерина задалась целью добиться этого, забыть о своих печалях и стать безразличной к невнимательному мужу. Блистательное королевское окружение возглавляла фаворитка. Она управляла королем, а через него – всей страной. Во Франции не было человека более влиятельного, чем Анна д’Этамп.

Еще в дороге Екатерина решила: необходимо завоевать дружбу всесильной фаворитки и с ее помощью добиться изгнания Дианы из королевского окружения. Сразу же по приезде в Блуа она нанесла визит Анне и преподнесла ей подарки: вышитые перчатки, духи и благоухающее мыло.

Фаворитка благосклонно приняла дары, тут же открыла один из стеклянных флаконов и с наслаждением вдыхала изысканный аромат духов. Затем она соизволила немного поболтать с итальянкой. Из этого разговора Екатерина постаралась запомнить все, что могло бы оказаться для нее полезным. Она узнала главное: Анна ненавидит Диану, которая отвечает ей тем же.

– Я понимаю, почему Генрих так много времени проводит со своей наставницей. В ее лице он обрел мать, с которой ему не пришлось пообщаться в детстве. Бедная королева Клод скончалась, когда Генриху не было и пяти лет. Но материнские ласки Дианы опасны. Я уверена – она занимается колдовством и вытягивает силы из юношей. Надо постараться избавить от нее принца.

Осторожная Екатерина молчала и только кивала головой в знак одобрения.

На прощание фаворитка с дружеской улыбкой произнесла:

– Доверьтесь мне, моя милая.

Заметив среди гостей дофина флорентийку, Анна д’Этамп улыбнулась ей и удостоила своим вниманием.

– Я рада видеть вас среди друзей дофина. Сожалею, что вы, как всегда, в гордом одиночестве. Это так похоже на Генриха. Вы, Катрин, так терпеливы, потому что так молоды.

Екатерина проигнорировала явный укол фаворитки. Пока ее устраивала репутация робкой и покорной жены.

– Сегодняшний вечер так неповторим. Он надолго останется в моей памяти. Я благодарна дофину за приглашение и счастлива, что нахожусь среди его гостей, – с безмятежной улыбкой промолвила она.

Услышав ответ Екатерины, Франциск подумал: «По-моему, за этим простодушием и скромностью скрывается большая мудрость». В этот вечер король был в прекрасном настроении и, чтобы ободрить невестку, на виду у всех расцеловал ее в обе щеки.

– Катрин, с этого дня ты займешь в моем окружении самое почетное место. Твоей обязанностью станет развлекать меня беседой, делиться своими секретами и ехать рядом со мной во время прогулок и охоты.

– Катрин несомненно украсит наше веселое общество, – поддержала короля Анна д’Этамп.

– Я не сомневаюсь в этом, – согласился король, которого всегда привлекало все новое и оригинальное.

Екатерина была счастлива – исполнялось ее самое заветное желание: быть рядом с королем, завоевать его расположение и добиться признания своего личного достоинства. Боже, как же хорошо чувствовать себя не одинокой!..

Ранним морозным утром множество всадников и всадниц в масках, богато одетых, верхом на горячих лошадях, бьющих копытами о землю и нетерпеливо кусающих удила, суетились во дворе замка в ожидании короля. Звуки труб, лай собак, ржание коней, громкие шутки и смех – все это создавало шум, приятный для слуха почитателей королевской охоты.

Король Франциск всегда держал большую охоту. За огромные деньги он покупал лошадей и собак для конюшен и псарней. У него была личная свора: шестьдесят собак, гончих и борзых из Нижней Нормандии. Собаки, любимицы короля, жили в необыкновенной роскоши, которая поразила экономную, умеющую считать каждый су итальянскую банкиршу. Борзые щеголяли в черных бархатных ошейниках, отделанных белоснежными горностаями, гончие в ошейниках из ломбардской кожи с золотыми клепками – настоящих колье, и получали особый уход: лапы им мыли в теплом вине, еду готовили аптекари, ради них совершались молитвы, спали они на настоящих ложах под балдахинами.