Битва за Кавказ - Анатолий Корольченко

А кругом горы. Одна громада выше другой, одна другой недоступнее. Гигантскими языками сползают с заоблачных высот ледники. В них толща льда не в десятки, а в сотни метров, а поверхность — в изломах трещин. Упадёт в неё человек — не выберется: зажмут ледяные тиски, не отпустят, холодным дыханием заморозят, навечно убаюкают.

Змеёй вьётся среди гор дорога, часто напоминающая тропу, порой ползёт по краю бездонной пропасти. Летом она осыпается сверху каменными глыбами, а то и селевыми потоками жидкой грязи, зимой её совсем покрывает снежная толща, и через неё нередко проносятся со скоростью курьерского поезда сметающие всё на пути снежные лавины.

Дорога протяжённостью более 250 километров выводит путников к Клухорскому перевалу высотой более двух с половиной тысяч метров, а за ним — крутой спуск в Грузию, к реке Кодори, по долине которой полсотни километров до Сухуми.

Получив от генерала Ланца победную реляцию о взятии Невинномысска, командир 49-го горнострелкового корпуса Конрад приказал:

— Не медлить! Идти на Сухуми!

И генерал Ланц повёл своих егерей по дороге к морю.

Альпийские части считались цветом германской армии. Комплектовались они из уроженцев горных областей Баварии, Тироля, Вюртемберга. С детства их воины научились карабкаться по крутым тропам, преодолевать стремительные потоки, вышагивать по ледникам. Горы для них были родной стихией.

Новобранцам заявляли, что служба в альпийских частях — счастливый удел молодого егеря.

К весне 1939 года в Германии имелось три таких дивизии. Лучшей слыла 1-я. Чтобы отличить, её назвали «Эдельвейс». Знамя было украшено горной ромашкой. Цветок стал и эмблемой егерей «Эдельвейса».

Командир дивизии генерал Ланц решил наступать на широком фронте. 101-й полк он направил по Военно-Осетинской дороге, а 99-й — в верховье Кубани, чтобы, обойдя Эльбрус, выйти к его подножию через малоизвестный перевал Хотютау.

Передовой отряд по дороге продвигался медленно. То и дело невидимые стрелки открывали огонь, заставляли останавливаться, вступать в бой, терять время. К 14 августа полк преодолел лишь половину пути и был на подходе к реке Гоначхир, клокотавшей неподалёку от Домбайской поляны.

Утром командир полка дал егерям выспаться, позволил неспешно собраться, и подразделения выступили позже обычного, когда солнце уже выглянуло из-за хребта.

Намного раньше поднялись люди, коротавшие ночь в придорожном лесу и спешившие к перевалу. Это были остатки разбитого в предыдущих боях советского артиллерийского полка, утратившие орудия и обоз, жители из близких к дороге селений, дети из приюта, идущие в Закавказье вместе с воспитателями.

Они знали, что за ними следуют немцы и если догонят, то все надежды на спасение падут. Знали и то, что впереди партизаны, которые окажут им помощь, помогут уйти от опасности в горы. Они не ошибались. Впереди, у реки Гоначхир, действительно находился партизанский отряд «Мститель», созданный в Карачаевске.

Партизанские отряды на Ставрополье стали создаваться ещё в июне 1942 года. Их основой послужили существовавшие на территории истребительные батальоны.

Они формировались из числа преданных и смелых людей, бойцов истребительных батальонов, работников органов внутренних дел и милиции, конечно же, членов партии и комсомольцев. Их численность была разной: от 30 до 100 человек. В каждом отряде предусматривалось иметь диверсионную группу в 4—5 человек для проведения различного рода подрывов и разрушений в тылу противника.

В помощь отрядам в населённых пунктах создавались группы содействия. Они информировали партизан о передвижении и нахождении частей противника, проводили сбор вражеского оружия, распространяли среди жителей листовки и газеты. До выхода отряда «Мститель» на свою базу, которая находилась в районе Домбайской поляны, партизаны помогали отходившим к перевалу армейским частям.

В то утро подрывники отряда должны были подготовить к взрыву мост через Гоначхир, что имелся на дороге к перевалу. Однако сделать это они обязаны были только после того, как пройдут наши отступающие части и беженцы. Команду сапёрам на подрыв моста должен был дать старший группы Андрей Дятлов, который теперь спешил выбраться на гребень высотки у дороги.

Недавно прошёл дождь. Прошёл полосой: в предгорье такое встречается нередко. С хребта сползла туча, пролилась дождём и растаяла. С неба брызнули золотые лучи.

Поднявшись на гребень, здоровяк Дятлов ругнулся на некстати прошедший дождь, снял с плеча винтовку-трёхлинейку.

За Дятловым проворно взобрался вчерашний школьник, круглоголовый и лобастый Генка Томилов, тоже с винтовкой. Остальные партизаны из дозора отстали.

Сверху было видно, как вдали по дороге идут люди: одни строем, другие толпой и в одиночку. Катят повозки с ранеными. По сторонам дороги россыпь овец. Всё движется в горы, к перевалу, надеясь за ним скрыться от беды.

Из дали донёсся надрывный гул.

— Самолёты!

Люди на дороге заметались, раненые, белея повязками бинтов, спрыгивали с повозок. Бежали женщины с детьми.

Самолёты пролетели так низко, что под прозрачными колпаками видны были головы лётчиков. На крыльях чернели кресты.

По ним открыли пальбу с дороги. Стреляли из винтовок и Дятлов, и Геннадий, и подошедшие партизаны.

Самолёты унеслись над дорогой к горам, там круто развернулись и снова устремились к людям. Они всё ближе, ближе. Под крыльями мерцали вспышки. От переднего самолёта оторвались бомбы, послышался зловещий посвист.

Бомбы взорвались у повозок. Кони вздыбились. И снова взрыв... Ещё и ещё...

Прежде чем улететь, самолёты сбросили жёлтые листки. Геннадий поймал один.

«Русские! Вы имеете перед собой непобедимую дивизию «Эдельвейс». Её храбрые егеря штурмовали Нарвик и Крит. Сдавайтесь в плен, пока не поздно!»

На дороге лежали лошади и повозка. Дымились воронки от взорвавшихся бомб. Но к дороге уже спешили люди, чтобы скорей продолжить путь в горы.

Со стороны селения, нахлёстывая коня, намётом скакал всадник. Из-под копыт летели ошмётки грязи.

— Махмуд! — угадал Геннадий.

— Точно! — подтвердил Дятлов и закричал: — Эгей-гей! — скомандовал Геннадию: — Пусти-ка ракету!

Тот поспешно достал из сумки ракетницу и, переломив её, затолкал в ствол картонный патрон. В выси ракета рассыпалась на звёздочки.

Всадник замедлил бег и повернулся в их сторону.

— Немцы в районе! — бубнящим голосом доложил Махмуд. — Вот-вот сюда подойдут.

Махмуд — милиционер. У него папаха со звёздочкой, на ремне кобура с револьвером.

— Это что за отряд? — спросил его Дятлов, указывая на армейскую колонну.

— Армейцы. Идут последними. За ними никого нет.

— Тогда скачи к мосту, передай подрывникам: пусть взрывают.