Судьба - Николай Гаврилович Золотарёв-Якутский

Так закончилось первое наступление «повстанцев» на Якутск.

Приунывший Коробейников собрал в лесу поредевшую банду и отдал приказ отойти в Маган.

По дороге в деревню командующий предался горестным размышлениям: «Не армия, а сброд какой-то! Трусливее зайцев. Вот и наступай с такими. Только засады можно устраивать».

В Магане Коробейников разбил отряд на отдельные группы и отправил их в Марху, Тэмию, Владимировку.

— У меня в каждом пригородном селе стоят гарнизоны, — хвастался он. — Вот теперь-то я поморю красных голодом и заставлю их сдаться.

Свой штаб Коробейников расположил на другом берегу реки, в Хаптагае, и стал подумывать о том, как подстроить ловушку красному отряду, идущему на помощь окруженному Якутску.

Однажды вечером командующий вызвал к себе Федорку Яковлева.

— Садись, поручик, — широким жестом пригласил он.

Федорка ушам своим не поверил: «поручик»? Ведь Якутск-то еще не взяли…

— Опять знаки отличия менять, — засмеялся Коробейников. — Хлопотно, не правда ли? Выпить не желаешь? — Командующий протянул растерянному «поручику» стакан с самогоном.

Федорка с готовностью принял угощение, осушил стакан залпом, закусил холодной кониной.

— Пригласил тебя, поручик, посоветоваться. Человек ты умный, бывалый и свой до мозга костей. Таких, как ты, в повстанческой армии раз, два и обчелся…

Вислогубый начал быстро хмелеть от самогона и речей командующего.

— Скажи, пожалуйста, почему якуты с такой неохотой идут к нам служить? А если и соглашаются, то потом от них никакого толку. Ты видел сам, как они воюют. Выставят зад и лежат… В атаку их ни за что не поднимешь. Храбрецы!.. Тьфу!..

— Потому что дураки, господин командующий. Темень, ни черта не понимают! — Федорка икнул.

— Ты прав, поручик! Ты совершенно прав! Если бы якуты понимали нашу цель и были бы верны независимой Якутии, как верен ты, мы бы давно победили большевиков. А то ведь не на кого положиться! Все трусы, шарахаются от каждого выстрела, как вороны. А бабу увидят — растают.

Федорка облизнул губы и поддакнул:

— До баб-то все охотники. Хи-хи.

— Побольше бы у меня таких, как ты, друг мой, — продолжал офицер, — и горя бы не знал.

— Наш род весь такой. Мой покойник батюшка был улусным головой, сам царь пожаловал ему серебряную медаль.

— А я знаю, поручик. — Коробейников наполнил Федоркин стакан. — Я все знаю о столпах будущего якутского государства. Ты один из важных столпов. Запомни это. Поэтому с тебя уже сейчас многое будет спрошено. Большому кораблю — большое плавание. Кстати, долго я думал, кому бы доверить одно дело… И вот остановился на тебе, поручик.

— Какое дело?

— Выпей.

Федорка выпил через силу — что-то не шел самогон.

— Закусывай. Поезжай-ка ты, поручик, навстречу красным, которые движутся с юга, внимательно следи за каждым их шагом. Докладывать будешь мне в штаб.

Федорка захлопал глазами: ехать к красным! Да они же в момент — царап! — и нет поручика Яковлева…

— Испугался, дружок? Да ведь красные не убивают каждого встречного-поперечного. И тебе они ничего не сделают. Прикинешься охотником или золотоискателем. Мало ли якутов по тайге шляется?

— Там есть один человек, который знает меня. К-к-комиссар… — От волнения вислогубый начал заикаться.

— А ты не лезь ему на глаза. Подумаешь, один человек! Ну, по рукам, министр?.. — Корнет поднялся из-за стола.

Федорка принужденно заулыбался и тоже тяжело встал:

— Что ж, могу…

— Благодарю, мой друг! Ты даже не представляешь, какую неоценимую услугу делаешь нашей армии.

В одну из темных ночей подобно волку, бегущему навстречу близкой добыче, бандитский лазутчик тронулся в путь, чтобы помочь своему атаману заманить в засаду отряд Нестора Каландарашвили.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

I

Отряд Каландарашвили двигался по почтовому тракту из Нохтуйска в Олекминск. Семенчик на каждом ямском станке расспрашивал о бандитах. Но местные жители пребывали в полном неведении. Только в Юнкюре один старик сообщил: по слухам, бандиты нагрянули в Токо, у многих тунгусов поотбирали ружья и оленей. Население очень озлоблено на этих разбойников.

Как только вошли в Олекминск, Нестор Александрович попытался связаться по телефону с Якутском. Но связь оказалась прерванной. Каландарашвили приказал начальнику почты исправить повреждение. На линию были посланы монтеры.

Между станками Солянка и Харыйалах монтерам встретился охотник. Остановились побеседовать. Следопыт рассказал, что в Балаганнахе, в шестидесяти верстах от окружного центра, объявились какие-то «братья». Вчера они спилили телеграфные столбы и пустили их в дело — строят на берегу Лены укрепление.

Монтеры немедленно вернулись в город и обо всем доложили Каландарашвили. Командир поблагодарил за важные сведения и вызвал к себе Асатиани.

Посовещавшись, решили дать бойцам три дня отдыха. А тем временем хорошо разведать дорогу, чтобы избежать всяких неожиданностей. В разведку направили эскадрон под командованием боевого многоопытного командира Ивана Яковлевича Строда. Это был еще молодой голубоглазый человек двадцати восьми лет. Живой, веселый и общительный, комэскадрона прошел хорошую школу в Красной Армии. Учителями его были Сергей Лазо и Нестор Каландарашвили.

Во время колчаковщины руководители Центросибири скрылись в тайге. Они хотели окружным путем, через Олекминский округ и другие северные районы, пробраться в Советскую Россию. Каким-то образом белые разнюхали про эти планы, и навстречу центросибирцам выехал отряд офицера Захаренко. Напали на коммунистов недалеко от Олекминска, когда те расположились на отдых, и захватили их врасплох. Только шестеро уцелело. Среди них Иван Строд. Его вместе с другими большевиками продержали в Олекминской тюрьме до декабря девятнадцатого года. Освободили узников восставшие рабочие, солдаты и пашенные крестьяне. В опустевшие камеры посадили колчаковских чиновников и богачей, оказавших активное сопротивление Советской власти.

В январе двадцатого года Строд, во исполнение директивы Якутского военштаба, создал в Олекминске красный отряд и отправился в Сунтар устанавливать Советскую власть. Боевой командир хорошо знал Ленский тракт, исходил эти места вдоль и поперек. Недаром остановили на нем выбор Каландарашвили и Асатиани, когда думали-гадали, кого послать в разведку. Из Сунтара Строд повел свой отряд через Олекминск в Якутск, затем — в Иркутск.

Первое донесение разведчиков было получено со станка Харыйалах. Строд сообщал, что бандиты несколько дней назад оставили Балаганнах и скрылись в лесу, путь на Якутск свободен.

Получив донесение, Каландарашвили отдал приказ двигаться дальше.

II

Путник вошел во двор местного богача Егорова и остановился у ворот. На крыльце появился рослый старик в накинутой на плечи шубе, неторопливо сошел со ступенек и тоже остановился, выжидающе глядя на пришельца.

— Здравствуйте, — произнес незнакомец и