Суровый век. Рассказы о царе Иване Грозном и его времени - Сергей Петрович Алексеев

Поражался простой народ. Что ни год – из Кремля, из дворцовых палат, всё новые и новые вести тайной молвой разносятся.

Сразу же после смерти Василия III зашевелилось боярство. Каждому поближе к власти стать хочется. Момент удачный. Великий князь Иван IV малолеток, недоросль. При таком-то князе, конечно, советчик нужен. Много желающих стать советчиками, а ещё лучше быть первым – первосоветчиком, первосоветником.

Удачливее других оказался князь Овчина-Телепнёв-Оболенский. Дороден он с виду. Умом не глуп. Он и вышел на первое место.

Перешёптывается московский люд:

– Сила в руках у Телепнёва-Оболенского. Овчина теперь за главного.

Однако недовольны другие бояре, что власть досталась Овчине-Телепнёву-Оболенскому.

– А мы чем хуже!

Выбрали бояре момент. Скинули князя Овчину-Телепнёва-Оболенского. Заковали в оковы, бросили в страшное подземелье. Умер в оковах, в темнице князь.

Власть в стране перешла к боярам, к совету, состоявшему из самых именитых, к Боярской думе.

Вышли теперь на первое место князь Иван Бельский и князья Шуйские. Однако не возникло между ними согласия. Князь Иван Бельский и его сторонники были за то, чтобы в России усиливалась власть великого князя и в своём единении государство крепло. Шуйские и их приближённые – за то, чтобы ограничить власть великого князя, чтобы и другие князья и бояре право на власть имели.

Началась между Бельским и Шуйскими борьба.

Шёпот идёт по домам, по московским улицам:

– Бельский осилит Шуйских. Бельский!

Но рядом с этими слышны и другие речи:

– Шуйские станут над Бельским. Шуйские!

И верно. Осилили Шуйские Бельского. Брошен в темницу Бельский.

Прошло недолгое время. Снова шёпот ползёт по домам, по московским улицам:

– Выпущен Бельский. Всё же Бельский осилил Шуйских.

И верно. Выпущен из заточения Бельский. Первым советником ходит Бельский.

Не утихает борьба между боярами. Прошло два года, и новая новость плывёт по городу:

– Сброшен, не удержался Бельский. Снова у власти Шуйские.

И верно. Организовали Шуйские заговор против Бельского.

Не удержался у власти Бельский.

Догоняет новость одна другую:

– Сослан на Белоозеро Бельский. Посажен в тюрьму, в заточение.

И сразу за этим:

– Скончался в заточении Бельский. Людишками Шуйских в тюрьме прикончен.

Одержали Шуйские верх над Бельским. В первосоветниках ходят Шуйские.

Крутится, крутится карусель.

Забавы

Высоко над городом поднялись княжеские терема. Островерхими крышами упёрлись в небо.

У одного из теремов собрались люди. Задрали головы. Смотрят вверх.

По крутому наклону крыши лезет мальчишка. Ужом извивается. Чудом держится.

Вот соскользнула нога.

Вздрогнули люди.

Вот не удержалась рука.

– Ах! – вырвался общий вздох.

Цепок мальчишка. Всё выше и выше смельчак поднимается.

– Великий князь, великий князь, – перешёптываются внизу люди.

Интересно народу смотреть на забавы великокняжеские. Всё больше и больше людей у терема. Идут пересуды:

– Долезет.

– Сорвётся.

– Считай, повернёт назад.

Упорен мальчишка-князь. Хоть и скользит, хоть и срывается, а лезет, лезет и лезет вверх.

Вот на середину крыши уже поднялся. Поправил торбы-мешки, висящие через плечо.

– Что там в мешках у князя? – гадают люди.

– Непонятное что-то…

Вновь заработал руками, ногами мальчик.

– Долезет! Долезет!

И верно. Добрался до верха великий князь. Добрался. Уцепился. Надёжно держится.

Глянул сверху на людей, на землю. Взгляд отсутствующий, возбуждённый. Словно бы смотрит вниз и ничего не видит.

Потянулся рукой к одному из мешков. Запустил в него руку. Что-то вытащил.

Что там в руках у князя?

– Так это же кот!

– Кажись, он.

– Вон и уши, и хвост кошачий.

Взял князь беднягу, бросил на крышу, на острый скат. Понесся мурлыка, словно камень с высокой кручи.

Слетел он с крыши, на землю шлёпнулся. Удачливым кот оказался. На ноги упал, на ногах удержался. Очумело мотнул головой вправо, влево. Бросился в соседний проулок, словно крутым кипятком ошпаренный.

Улыбнулся сверху зловеще князь.

Потянулся ко второму мешку Иван. Снова люди впились глазами.

– Никак, псина?

– Так и есть.

– Вона и уши, и хвост собачий.

Размахнулся князь, швырнул и собаку с высокой крыши. Не оказался барбос удачливым. Слетел он с крыши. О землю ударился. Расшибся. Лежит. Не дышит.

Смотрят люди туда – наверх, на крышу высокого терема. Смотрят сюда – на землю.

– Эх ты, забавы княжеские…

Должность

Освободилась в служебных государственных верхах важная должность.

Место и почётное, и доходное.

Предстоит новое назначение.

Заволновались в боярских и княжеских семьях. Много претендентов на эту должность.

– Нам бы на должность. Нашему роду, – идут разговоры в семье князей Таракановых. – Мы, Таракановы, всех важней. Наш род ого-го с какого века и дороден и славен. Не было б Москвы – не будь Таракановых. Не было бы Руси – не будь Таракановых. Нашему роду – должность! – твердят Таракановы.

И под крышей дома бояр Бородатовых тоже идут пересуды:

– Нет других, чтобы нас важнее. Наш пращур Додон Бородатый на Куликовом поле ещё воевал. Наш предок Извек Бородатый в Ногайские степи ходил походом. Наш прадед Тарах Бородатый при великокняжеской псовой охоте в дружках при великих московских князьях ходил.

И пошло, и пошло, и поехало.