Падение Порт-Артура - Александр Широкорад

«При удивительном трудолюбии японского крестьянина такая ничтожная поверхность обрабатываемой площади лучше всего доказывает, насколько стране трудно поддерживать питание народа. Можно безошибочно утверждать, что из общей площади страны выжато все, что она может дать для обработки, и что этого всего далеко не хватает для постоянно возрастающих потребностей».

И неудивительно, что на Японских островах становилось тесно. Еще в 1880 г. японское правительство попыталось избавиться от излишков населения, затеяв эмиграцию в Канаду, Мексику, Бразилию, Соединенные Штаты Америки и на Гавайи, но специфический характер японских колонистов закрыл последним дальнейший доступ в эти страны. Кроме того, эта эмиграция оказалась неудобной и для самих японцев из-за удаленности Америки и ее климатических условий. Японцам оставалось только искать новые районы для переселения, свободные от всяких запретов. И они начали заселять острова Иезо-Мацмай (Хоккайдо), Сахалин, Формозу и Корею. Но на Иезо-Мацмай и Сахалине климат оказался слишком суровым, а на Формозе, наоборот, чересчур тропическим, и, кроме того, восточная часть Формозы была заселена дикими и очень воинственными племенами. Южнее, за Формозой, японские переселенцы встретили непреодолимую преграду — и без того перенаселенный Южный и Средний Китай и европейские колонии.

В результате слабая Корея оказалась самым подходящим для переселения местом, и в то же время, по расчетам японцев, она могла с избытком покрывать недостаток в Японии продуктов питания. «Только в расчете на Корею, — писал Кеннигсмарк, — и может быть построена надежда на промышленную будущность и вместе с тем силу Японии». Контр-адмирал Дубасов в одной из своих записок сообщал: «Корея изобиловала плодородной и во многих местах еще девственной почвой, сырыми произведениями земледельческой промышленности и неистощимыми минеральными богатствами, т.е. именно тем, что так недоставало Японии и что было ей так необходимо — для освобождения ее промышленности от тяжелой зависимости, в которую она была вынуждена стать, — от дальних иноземных рынков».

В начале 1880-х гг. резко обострились отношения Китая и Японии в споре за сферы влияния в Корее. Японцы поддерживали в Корее феодальную оппозицию во главе с родом Кимов. Весной 1894 г. один из лидеров оппозиции Кимов — Ок Тюн — был заманен агентурой правящей династии Минов в Шанхай и там убит. Власти иностранного сеттльмента (поселения) выдали его труп корейскому правительству, которое постановило совершить над ним обряд смертной казни, публично четвертовав мертвое тело.

Японское правительство решило использовать этот случай для демонстрации сочувствия корейской оппозиции, а также собственной «цивилизованности», неспособной якобы мириться со столь варварскими обычаями. Оно заявило через своего посланника в Сеуле протест против «казни» покойника. Протест был отклонен. Инцидент вошел в летописи дипломатии в качестве редкостного примера политического конфликта из-за судьбы трупа. В Японии этот «конфликт» послужил отправным пунктом для разнузданной шовинистической пропаганды против корейского правительства и за захват Кореи Японией.

Скандал из-за трупа возник на фоне большого крестьянского восстания в Корее, которое носило как антифеодальную, так и религиозную направленность. Ядро восставших составляли тонхаки. Секта Тонхак («Восточное учение») возникла еще в 1859 г. Суть учения представляла смесь конфуцианства, буддизма, даосизма и католицизма. Наибольший размах учение получило в Южной Корее, в частности в провинции Чолла. Правительственные войска Кореи не в состоянии были справиться с движением. Корейское правительство обратилось за помощью к своему сюзерену — Китаю. Китайский представитель в Сеуле Юань Шикай в течение мая 1894 г. требовал скорейшей посылки китайских войск, но Ли Хун-чжан^[3] настаивал на формальной просьбе о помощи со стороны корейского короля, «с тем чтобы вся ответственность лежала на нем». 6 июня из Тяньцзиня были посланы полторы тысячи китайских солдат и три военных корабля. В соответствии с Тяньцзиньской конвенцией 1885 г. Китай информировал об этом Японию. Ли Хун-чжан официально уведомил японское правительство и русского посланника в Пекине о том, что войска будут отведены немедленно после подавления «беспорядков».

Посылка китайских войск в Корею была использована японцами для вмешательства в корейские дела. Японское правительство сразу направило свои войска в Корею, и уже к середине июня японских войск в Корее было больше, чем китайских. Под контролем японских войск находилась столица, в то время как китайские войска занимали предместья к югу от Сеула.

Корейское правительство, напуганное непрестанно возраставшим притоком японских войск, пыталось добиться отзыва китайских и японских военных сил. Движение тонхаков было подавлено, но Япония не собиралась выводить свои войска из Кореи.

16 июня 1894 г.^[4] японское министерство предложило китайскому послу в Токио создать совместную комиссию для обследования положения и проведения «радикальных реформ» в области корейских финансов, администрации и т.д. Это означало фактический допуск Японии к решению внутренних корейских вопросов.

Китайцы попытались обратиться с просьбой о посредничестве к США. Но госдепартамент действовал уклончиво. 13 июля 1894 г. китайское правительство сделало последнюю бесполезную попытку обращения к посредничеству США, а через неделю китайский посланник в Токио уже поручил защиту интересов китайских подданных в Японии американской миссии при японском дворе. Почти одновременно Япония поручила американскому посланнику в Пекине защиту интересов Японии.

23 июля королевский дворец был занят японскими отрядами. Королевская семья вместе с детьми была переведена в японское посольство. Во главе правительства был поставлен бывший регент, отец арестованного короля, престарелый Те Уонь Гунь. В лице 80-летнего старца японские агенты нашли крайне удобное орудие для того, чтобы прикрыть свои захватнические планы весьма прозрачным покровом «борьбы за независимость» Кореи.

27 июля регент под давлением Японии вынужден был объявить войну Китаю и официально обратиться к Японии с просьбой о «помощи» для изгнания китайских войск с корейской территории.

* * *

Чтобы понять последние события, мне придется сделать маленькое отступление и кратко рассказать о состоянии японского и китайского флотов к 1894 г.

Ядро японского флота составляли броненосцы «Фусо» («Fusoo»), «Хией» («Hiyei») и «Конго» («Kongo»), броненосные крейсера «Чиода» («Chiyoda») и «Иосино» («Yoshino»), бронепалубные крейсера «Ицукусима» («Itsukushima»), «Maцусима» («Matsushima»), «Хасидате» («Hashidate»), «Акицуси-ма» («Akidsushima»), «Нанива» («Naniwa») и «Такачихо» («Takachiho»)^[5].

Кроме того, в составе японского флота имелось восемнадцать канонерских лодок, посыльных судов и корветов, а также 41 малый миноносец.