Тайный агент Её Величества. Книги 1-5 - Алла Игоревна Бегунова

Ознакомительный фрагментее возбуждения. Аржанов посмотрел на Анастасию, не понимая, чего она хочет. Обеими руками она обхватила его голову и прижала к себе. Он почти уткнулся губами в ее левый сосок. Она простонала:

— Ну сделайте же это!..

Осторожно он втянул в рот маленький темно-розовый, похожий на вишенку кусочек плоти, облизнул языком и потом слегка сдавил зубами. Как будто горячая волна накрыла Анастасию после этого. Не в силах противиться совершенно животному чувству, она подалась вперед и свела над спиной мужа скрещенные ноги, впервые ощущая себя и его единым целым.

Стыда больше не было. В течение той ночи Анастасия еще дважды обращалась к Андрею Александровичу, прося его о супружеской ласке. Он отвечал охотно. Жадно целуя ей груди и сжимая пальцами соски, подполковник Аржанов постепенно доводил молодую жену до исступления и вкушал неземное блаженство под ее дикие крики и стоны. Теперь он удивлялся сам себе: и почему доселе Анастасия казалась ему женщиной холодной и абсолютно бесчувственной?

Может быть, это простейшее пособие по технике секса, изданное в Париже, действительно помогло бы им, но через три дня пришел приказ о походе. Ширванский пехотный полк возвращали в 3-ю дивизию графа Каменского. А дивизии было предписано идти за границу, через Бессарабию и Валахию к болгарским городам Силистрия, Рущук и Шумла.

Такой поход на сотни верст, в чужой стороне — не домашний выезд на «кампаменты». Занятый множеством неотложных дел в своем батальоне, Аржанов уходил из дома рано утром и возращался поздно вечером, совершенно без сил. Все, что требовалось от него, он, однако, выполнил точно и в срок и получил благоволение от командира полка полковника Бурнашова.

В начале мая 1774 года Ширванский пехотный полк вместе с другими частями 3-й дивизии успешно переправился через Дунай у крепости Измаил, имел трехдневный отдых в городе Тульча и пошел дальше — по дороге, пролегавшей среди тучных причерноморских полей Валахии. Первое столкновение с неприятелем произошло 2 июня у селения Базарджик. Каменский взял его с ходу, выбив оттуда пятитысячный отряд янычар.

Анастасия очень хотела увидеть настоящий бой, но здесь ей это не удалось. Каменский оставил обозы далеко от Базарджика. До них доносились лишь канонада и приглушенные крики «Ура!», с которыми русская пехота бросалась на насыпные турецкие редуты. В Базарджике дивизия стояла два дня, потом выступила в поход снова. У деревни Юшенлы 9 июня к ней присоединилась дивизия генерал-поручика Суворова. Это произошло ранним утром. Так как Суворов прошел двадцать верст за ночь, чтобы успеть к Каменскому, то генералы решили дать войскам отдых. Полковые обозные повозки составили в караван, разбили лагерь с палатками и кострами и начали готовить кашу.

Генералы даже не подозревали, как близко от них находится неприятель, за густым Делиорманским лесом в это время двигался сорокатысячный корпус турецкой пехоты и конницы под командованием рейс-эфенди Абдул-Резака. Он шел от Шумлы к Гиросово и тоже ничего не знал о сосредоточении русских в шести верстах от города Козлуджи.

Вдруг передовые казачьи разъезды донесли о появлении отряда турок у края леса, на дороге. Увидев русских, отряд стал отходить в лес. Казаки бросились следом. Но в лесу им пришлось худо. Лесная дорога сужалась, развернуться в лаву для атаки они не смогли. К тому же албанские стрелки, прятавшиеся за деревьями, открыли по ним прицельный огонь. Донцы повернули назад. За ними устремилась колонна спаги — турецкой феодальной конницы.

Тем временем русские генералы спешно строили боевые порядки у края леса, по обеим сторонам дороги. Первыми подошли суворовские солдаты: два егерских батальона майора барона Ферзена и майора Рекка, гренадерский батальон майора Трейдана. Вскоре к ним присоединился гренадерский батальон подполковника Мэкноба из дивизии графа Каменского.

Все это происходило ввиду лагеря, примерно в версте от него.

Солдаты выполняли приказы офицеров очень быстро и охотно. Ветерок доносил до них запах готовящейся еды. Кроме того, в лагере остались их ранцы и артельные повозки с имуществом, которые сейчас нужно было защитить от турецкого разграбления.

Буквально за пятнадцать минут на желтом поле несжатой ржи выросли живые бастионы — каре, образованные плотными шеренгами егерей в зеленых камзолах и гренадер — в красных. В лучах полуденного солнца их штыки грозно сверкали. Орудия на углах каре сделали первые выстрелы, изрыгнув длинные языки пламени.

К ним от леса катилась многоцветная волна турецкой пехоты. Османы кричали: «Аллах акбар!». Их было больше, чем наших. Но меткие выстрелы артиллерии вырывали из толпы целые ряды. Русская картечь визжала и свистела над головами воинов ислама, и они поневоле замедляли свой бег.

Анастасия с помощью камердинера мужа Никиты взобралась на крышу кареты и оттуда наблюдала за битвой. Сердце у нее сильно билось от волнения. Она не понимала, почему солдаты не стреляют. Ей казалось, что еще мгновение, и русские каре рухнут под напором дикой вражеской стихии. Однако, подпустив турок на сорок шагов, егеря и гренадеры ударили по ним дружным залпом. Фасы каре сверкнули огнем и окутались дымом. Круглые свинцовые пули уложили на поле тех, кто бежал впереди. Остальные, наткнувшись на щетину штыков, не выдержали прямого соприкосновения и повернули назад. «Ура!»— гаркнули им вслед русские, и бегство янычар сделалось паническим.

— Господи! — перекрестился Никита. — Прости их бусурманские души. Теперь уж победа наша. Смотрите, матушка-барыня, вон генерал скачет на белом коне…

Генерал-поручик Суворов повел войска к лесу. Солдаты шли, не нарушая строя, взяв ружья на плечо. Артиллеристы катили орудия, в равномерном и медленном движении этих зеленых и красных живых квадратов было что-то магическое. Они уходили все дальше к темному лесу, а на желтом поле оставались неподвижные пятна — убитые и раненые.

Но бой продолжался. Гром ружейных залпов рвал воздух где-то за лесом. Вскоре там заговорили и пушки. Черный дым поднимался над верхушками деревьев и постепенно заволакивал горизонт. В боевых порядках 3-й дивизии, сражавшейся там с турками, находились оба батальона Ширванского полка.

Мимо кареты проехала выкрашенная в голубой цвет аптекарская фура, за ней — две лазаретные телеги. На фуре рядом с кучером сидел Калуцкий, полковой лекарь ширванцев.

— Куда вы, Сергей Васильевич? — окликнула его Анастасия.

— Да за нашими же. Они пошли к Козлуджи.

— Я с вами! — вдруг решила она, все еще переживая увиденное на поле.

Калуцкий не имел права брать женщину на поле боя да и не взял бы, будь на месте Анастасии любая другая полковая дама. Однако с подполковником Аржановым его связывала давняя дружба, Полковой лекарь был одним из тех немногих сослуживцев командира второго батальона, которые бывали