Оборона Опочки 1517 г. «Бесова деревня» против армии Константина Острожского - Алексей Лобин

Оценив диспозицию, К. Острожский, Я. Сверчовский, Ю. Радзивилл отдали приказ на штурм в надежде сломить сопротивление небольшого гарнизона. Штурмующие отряды на плотах и лодках должны были пересечь под обстрелом водную преграду, перебросить трапы и лестницы, закрепиться на небольших участках суши и под прикрытием щитов карабкаться на валы с крутыми склонами. Причем, штурмующим было совершенно неизвестно, какие «сюрпризы» приготовят осажденные. Ночью драбы стали переправляться к острову и закрепляться с северной части на плацдармах — островных участках. Важно отметить, что в первую атаку были брошены наиболее профессиональные части — чешские наемники, имевшие колоссальный боевой опыт.

На рассвете 6 октября начался штурм Опочки, который продолжался до вечера. Время начала штурма подтверждает также и Степенная книга: «Нощию же и лествицы ко граду поставиша. На утрия же бестудно приступи ко граду бесчисленное множество…»^[200].

Предположительно, штурм производился с северо-запада, севера и северо-востока, а не «со всех стран», как пишет автор «Чуда преподобного чудотворца Сергия о преславной победе на Литву у града Опочки». Дело в том, что только на указанных участках у ротмистров была возможность не только высадить бойцов на берег, но и собрать их в отряды и направить на штурмовку участков укреплений. Кроме того, ширина водной преграды с восточной стороны, где спустя столетие после описываемых событий разросся Окольный город, составляла всего 6070 саженей, что позволяло в случае необходимости поддерживать штурм резервами. С запада от крепости находился небольшой остров (в поздних описаниях первой половины XVII в. — «островок», на котором располагались «огороды»)^[201].

Штурм с южной и западной сторон можно считать маловероятным, ибо здесь у штурмующих не было и клочка суши, чтобы закрепиться на берегу, — высокие склоны поднимались прямо из воды. А штурм таких преград разрозненными силами, без обеспечения подкреплением, был бы больше похож на авантюру.

Вначале на приступ пошли, по словам епископа П. Томицкого, три хоругви (tria vexilla)^[202]. Из-за недостатка артиллерии (о чем прямо говорится в письме П. Томицкого)^[203] литовские войска не могли подавить батареи на валах, поэтому подкрепление закрепившейся на берегу пехоте пришлось переправлять под обстрелом на плотах и лодках. «И биша град Опочку пушками, и полезоша ко граду со всеми силами и со всеми своими замышленми месяца октября в 6, от утра и до вечера, тогда бысть день вторник, и много своих голов под градом под Опочкою покладоша князи и бояре»^[204].

На штурмующих обрушился град камней, бревен, ядер и стрел. Солдаты были сбиты с лестниц, а собравшимся перед высоким валом пехотинцам было сложно перегруппироваться для новой атаки — сверху на головы драбов летел град из камней и бревен. В первые же часы боя появилось большое количество раненых, которых было сложно эвакуировать через реку. Но гетман Сверчовский вновь и вновь кидал своих наемников на штурм, и каждый раз солдаты отходили с большими потерями. Во время одной из атак под стенами Опочки был тяжело ранен предводитель «стипендиариев» Анджей Боратыньский (герба Корчак) — пущенным снарядом (ядром?) ему оторвало руку. Спустя несколько дней он скончался в Вильне^[205].

Только к вечеру, когда стало очевидным, что штурм полностью провалился, прозвучал общий сигнал к отступлению. Хоругви Сверчовского и Острожского отошли от стен, оставив под ними несколько десятков убитых.

^{Оборона Опочки в 1517 г. Миниатюра Лицевого свода 2-й пол. XVI в.}

Первый же день штурма был оплачен дорогой ценой. Данные о потерях литовского войска фигурируют в послании епископа П. Томицкого. По его словам, «были убиты более 60 [человек], в том числе отличный воин Сокол и 1400 ранены»^[206]. О гибели одного из предводителей сообщается также и в русских источниках: «…и побиша многое множество людей королева войска… и воеводу их болшого Лядской рати Сокола убиша и знамя его взяша»^[207]. Версию о том, что Sokol у Томицкого, «воевода Сокол лядской рати» псковской летописи и Анджей Боратынский хроники М. Бельского — одно и то же лицо, можно признать маловероятной. Предводитель наемников был, очевидно, чешского происхождения. Так, в «Истории Польши» Я. Длугоша под 1410 г. упоминается королевский рыцарь чех Яшка (Яська, Ян) Сокол из Лемберга^[208], потомки которого продолжали служить у польского короля. Согласно «Хронике» М. Стрыйковского, первыми на штурм Опочки пошли чехи. Таким образом, версия о чешском происхождении командира наемников Сокола кажется более правдоподобной. Боратынский, судя по всему, командовал другим отрядом.

Большое количество раненых (в пропорции к убитым 1:23!) может объясняться использованием осажденными каменьев, неких «катков больших» и «слонов», которые наносили увечья (ушибы, контузии, переломы) штурмующим. В раннем списке Холмогорской летописи говорится: «А воевода и наместник Опоцкой Василей Михайлович Салтыков со всеми людьми градцки, богу помогающу, боря хуся против королева войска крепко. И на при супе ис пушек и ис пищалей и катки болшии и слоны с города побиша многое множество людей королева войска, яко Великую реку от всех стран запрудиша трупы люцкими, и кровью река яко быстрыми струями протече»^[209].