Интервью с Уильямом Берроузом - Даниэль Одье

— Вот ваш консул, мистер.

Консул близоруко смотрит на него.

— Ну, госдепартамент не дает советов американским гражданам, однако, случается, мы размышляем вслух. Да, американцы всюду страдают, но с этим ничего не поделаешь. Вздумаете устроить скандал, дело дойдет до вышестоящих инстанций, и платить придется больше. Вы же тем временем на месяцы застрянете в тюрьме. До вас тут один за решеткой спятил. Между нами: легче откупиться… ох, простите.

Он выходит и что-то с кем-то обсуждает у будки; один из копов присматривает за туристами, мурлыча под нос «Кукарачу», и пощелкивает застежкой на кобуре. Консул возвращается.

— Оказывается, все гораздо серьезнее. В машине обнаружился кокаин. Водитель говорит, вы ему приказали спрятать наркотик. По мексиканским законам вам полагается до десяти лет, а пока дойдет до суда, минует еще пара годиков. — Консул смотрит на туристов. — Сколько вы, парни, сможете дать?.. Шесть сотен дорожными чеками? Не знаю, может, и хватит. Ставьте подписи.

Действуя на базе в Касабланке, герр доктор наладил выпуск полицейских будок, оснащенных комплектами формы, пистолетов и официальных бланков. Он пошел дальше и придумал наборы власти более сложной конструкции: снимал в крупных городах невзрачные здания, устраивал в них суды и тюрьмы. Агенты арестовывают объект, доставляют его в «обезьянник» (где жертве позволено увидеться с консулом и поговорить с адвокатом), судят, штрафуют, сажают в тюрьму или же казнят.

За пять миллионов долларов можно приобрести небольшую страну с армией, полицией и таможней в ассортименте. За двадцать три миллиарда — набор-люкс, в комплекте со старомодной атомной бомбой и космической программой. Эти наборы подточили основы Запада, уничтожая концепцию власти, словно бесконечный поток неуловимых фальшивых банкнот, разрушающий денежную систему.

(Мимоходом заметим, что нашему доктору такта недоставало. В интервью редактору одного дамского журнала по поводу «женского вопроса» он ответил запальчиво:

«Отрезать бабам голофы! Безголовую курицу можно кормить через трубочку и точно так же надо поступать с женщинами. Исполняя свою истинную роль — вынашивая сильных малтшыкоф, они осознают свою простую суть, nicht war ^[20]? И к вам, как к женщине доброй воли, обращаюсь: позвольте поставить на вас опыт».)

В четырехтомном трактате по природе, эволюции и финальным стадиями развития Вируса власти доктор предсказывает: американская моральная болезнь искалечит Запад на интеллектуальном, художественном и техническом уровнях посредством геноцида всех, кто смеет подняться над средним уровнем развития. Первым делом возьмутся за индустрию развлечений и художников, поскольку эти члены общества труднее всего поддаются диктату. Позже гонения обрушатся на ученых и инженерно-техническую интеллигенцию. Богатеев оберут до нитки те самые официальные лица, которых назначили защищать привилегированные позиции имущих слоев населения.

Унру предсказывает: в Южной Америке и Африке вспыхнут партизанские войны, спонсируемые беглыми миллионерами. Эти движения привлекут молодежь Америки и Европы; беглые ученые и инженеры обучат партизан небывалым тактикам и умениям; лишенный научного и технического потенциала Запад пойдет крестовыми походами на Южную Америку и Африку, где столкнется с повстанцами на их территории, повторив тем самым ошибку, совершенную во Вьетнаме; Запад будет окончательно разгромлен к концу XXIX века; партизаны уничтожат все до единого следы старой экономики, основанной на массовом производстве и потребительстве; взлетит уровень человеческого развития во всех областях. По словам доктора, для победы необходимо помнить следующее: «Сопротивляющийся силе силой порождает то, чему сопротивляется. История показывает: при насильственном свержении власти образуется правительственная система, во многом схожая с предыдущей. С другой стороны, если не сопротивляться порабощающей силе, она задавит. Для свершения революции, способной вызвать коренные изменения, необходимы три тактических метода: 1. Подрыв. 2. Атака. 3. Исчезновение (отводите глаза, игнорируйте, забудьте). Все три тактики используются поочередно».

Так Унру создал концепцию Союза Моего Личного Дела, ассоциации коммун единомышленников.

— Члены СМЛД для выживания должны маскироваться. Например, один СМЛД захватывает жилое здание, затем соседний дом и весь квартал. Все — от шефа ипотечной конторы до привратника — СМЛД-шники, хотя ведь с виду нормальные тупые люди. Или же СМЛД-шник становится шерифом маленького городка, и под его начало переходят тюрьма и банк. Никаких бород, никаких длинных волос, обычный не хипповский городок. Новые концепции появляются только после освобождения от власти вражеских установок. Однако подобное освобождение затруднительно в пределах концентрационного лагеря… 1. Подрыв: сотня парней записывает на портативные магнитофоны звуки уличных боев, крепят магнитофоны на себе под габардиновыми пальто и при большом скоплении народа включают воспроизведение: крики, полицейские свистки, звон стекла, удары палок, шипение слезоточивого газа. 2. В создавшейся сумятице производится атака. 3. СМЛД-шники отступают на базу. Пока суд да дело, изучают китайский… Осуществляют новый подрыв… Атакуют… Исчезают, отводя от себя взгляды. Их игнорируют, забывают.

В.: Вы описали Америку, как кошмарный сон. Поясните?

О.: Америка не столько кошмарный сон, сколько отсутствие сна вообще. Лишение сна Америки — это определенно шаг в сторону уничтожения сна в принципе. Сон — спонтанное событие, а значит, не поддается диктату. Исследования, проведенные доктором Гроссом в Нью-Йоркской больнице «Маунт-Синай», показывают: у мужчин сон сопряжен с возникновением эрекции. Антисонная кампания нацелена в первую очередь против мужского начала. Она и против секса, и против мужчин.

Любое развитие, любая система мысли должны иметь под собой почву для роста, особенно такая программа роста, в которой людей-растений пестуют мертвые руки. Почва антисонной кампании, подготовленная на стыке веков, готова принять в себя семена, которые с течением времени дадут ужасные всходы. Неизбежность Первой, Второй и Третьей мировой войны очевидна, если вспомнить основную формулу национализма.

Сопутствующий рост коммунизма служит предлогом для установления более строгих мер контроля, в то время как сами коммунисты вынуждены применять аналогичные меры, претворяя тем самым в жизнь основной план. Взглянем на вехи антисонной кампании.

Законы об «исключении китайцев». Китайцы своей невозмутимостью обязаны родному языку, который делает возможными периоды внутреннего молчания и неуправляемость мысли, что явно противоречит программе антисонников, желающих управлять мыслями всех и каждого. Я уже говорил, в чем разница между иероглифическим и слоговым письмом. (Если я покажу табличку со словом «РОЗА», вы невольно проговорите его. Если же показать иероглиф, обозначающий розу, проговаривать его не придется, и в голове будет царить тишина.) Понятно, что две образцовые системы контроля — майяская и египетская — основывались на иероглифическом письме, однако зиждились на неграмотности контролируемых. Теперь инструментом диктата служит всеобщая грамотность и сопутствующий контроль слова и образа. Ключевой момент машины диктата на Западе — стремление сделать язык максимально безобразным, отделить слова от объектов и наблюдаемых процессов.