Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

запад против ветра и волны. В темноте пироги захлестывало волнами. Экипажи осушали лодки, спали на дне, пока все не повторялось. За ночь не отдохнули, промокли, замерзли, потеряли часть вещей, поэтому обрадовались, когда ветер утих, и выглянуло солнце.

Четвертый день плавания был самым тяжелым. Ветер слегка рябил лениво катившиеся мелкие волны. Люди устали, пироги утратили ход, медленно брели к Эспаньоле. Туземцы забыли о песнях, молча работали веслами. Испанцам казалось, будто они уходят от острова в море. Моряки часто спрашивали капитанов, правильно ли плывут? Что могли сделать Мендес и Фьески без навигационных приборов и опыта адмирала? Лишь успокоить добровольцев, держать курс точно на восток. Они не знали куда идут.

Индейцы не выдержали страданий, начали пить морскую воду, почувствовали облегчение, но затем стало еще хуже. Гребцы еле шевелили руками. Сомнения в правильности маршрута лишили испанцев желания скорее пересечь пролив. Они откладывали весла, глазели по сторонам, спорили с капитанами. Глядя на них, аборигены работали еще хуже.

За день преодолели пятнадцать миль, с правой стороны заметили поднимавшийся из воды скалистый остров.

– Это Наваса! – решил Диего, хотя не посещал его.

– Правильно, – поддержал друга Фьески, знавший об острове еще меньше.

Пироги наперегонки устремились к земле. Люди спешили напиться. Зазвучали песни.

Поздно ночью в свете луны лодки причалили к берегу. Путешественники отправились на поиски источника и нашли его между скал.

– Не пейте много воды! – предупредил командир спутников. – Это опасно для жизни. Потерпите до утра!

Моряки воспользовались советом, но индейцы выпили столько, сколько хотели. Нарушение соляного обмена веществ убило нескольких туземцев. Они умерли у ручья, о котором мечтали трое суток. Выжившие индейцы просили испанцев отдохнуть, но те заставили гребцов сесть в лодки и поплыть дальше. Капитаны боялись, что через день не соберут экипажи пирог.

Близость Эспаньолы и большие запасы воды удвоили силы команд. Несмотря на очень слабый ветер, они преодолели последний отрезок пути и в конце второго дня добрались до мыса Тибурон. Люди вышли на берег, повалились на землю, проспали до утра. Беспримерный переход от Ямайки до Эспаньолы длился шесть дней. В те годы моряки добровольно не совершали на лодках далеких плаваний.

* * *

Дальше дороги капитанов расходились в разные стороны. Адмирал поручил Мендесу передать правителю острова просьбу о помощи, сесть на идущий в Испанию корабль и доставить письма королевской чете. Фьеске полагалось вернуться на Ямайку с известием о благополучном пересечении пролива. Для осуществления плана, испанцы привезли на Эспаньолу часть золота с Панамского перешейка.

Генуэзец собирался выполнить приказ командующего, но никто не хотел возвращаться в Санта-Глорию. Пережитые испытания возвели цену жизни на недосягаемую высоту, обещания наград не помогли Фьеске набрать команду добровольцев. Ему пришлось примкнуть к Мендесу, продолжить плавание на восток.

От мыса Тибурон до поселка Асуа – более трехсот миль. Что такое триста миль вдоль берега после ста миль океана? Развлечение для моряков! Починив пироги, они тронулись в путь. В сентябре мореплаватели пришли в Асуа.

Запрет на посещение Эспаньолы распространялся на всех участников экспедиции Колумба, но какие могут быть ограничения, когда речь идет о спасении людей? Однако, для королевских чиновников слово монархов равнозначно закону. Мендес не имел права без согласия Ованды явиться в Санто-Доминго. Диего отправил правителю письмо с сообщением о бедственном положении адмирала, попросил позволения приехать в столицу, нанять два судна. Я не оговорился: именно нанять на деньги Колумба корабли для плавания на Ямайку. От командора требовалось лишь согласие на действия посланника Христофора. Переговоры затянулись на пять месяцев, губернатор боялся, что прибытие на остров Колумба вызовет мятеж его приверженцев. Только в марте следующего года Овандо позволит Мендесу посетить Санто-Доминго, зафрахтовать одну каравеллу.

Глава XXIX

Мятеж на Ямайке

По подсчетам Колумба, на плавание до Эспаньолы и возвращение в Санта-Глорию, с учетом короткого отдыха на мысе Тибурон, Фьески должен был потратить две недели.

Прошел месяц, а генуэзец не вернулся. Что случилось с капитанами? Ответ напрашивался сам собой, – они погибли. Сказать о том спутникам – значило лишить их надежды, посеять разочарование и пожать мятеж. Христофор знал, к чему приводит отчаяние вдали от родины. Борьба с мятежниками Маргарита и Ролдана многому научила братьев Колумбов. Они утаили от соратников тревожные мысли, принялись обустраивать бухту. Ибо ничего нет хуже бездеятельности после крайнего напряжения сил. После сражений, для сохранения дисциплины и высокого морального духа, вожди римских легионов занимали солдат работой.

– Надо приобрести у индейцев семена для огорода, – сказал адмирал офицерам.

– Зачем? – заартачились они.

– Жизнь в гавани может затянуться на месяцы, – пояснил Христофор. – Начнем колонизацию острова.

Друзья молча переглянулись.

– Вы думаете, я сошел с ума? Ошибаетесь. Возделанные поля дадут два-три урожая в год, накормят эскадру, сберегут обменный фонд. Мы перестанем зависеть от соседей, бояться голода. Жизнь на воде – не лучший способ защиты от воинственных племен. Надо построить на берегу надежную крепость, обнести ее валом, усилить бомбардами. Мы переедем в сухие дома, перестанем страдать от непогоды. Заканчивается лето, приближается осень, нас ждет дождливая зима с бурями и ветрами, а шалаши на палубах продуваются насквозь. Разве я говорю как больной человек?

– Нет, сеньор адмирал, – заверил Аламинос, – но зачем строить форт и возделывать поля, если скоро придут корабли?

– Пути Господни неисповедимы… Каравеллы приплывут завтра или через год, заберут всех моряков или половину. Никто не знает, что ждет нас впереди. Заботясь о колонизации острова, мы обеспечиваем себе хорошую жизнь. Вспомните, как живут поселенцы на Эспаньоле, какими землями владеют! Не подумайте, будто я хочу задержать вас на острове. Но если кто-нибудь пожелает поселиться на Ямайке, я попрошу Их Величеств выделить ему лучшие участки, дать в собственность рабов.

– Мы хотим вернуться в Кастилию, – ответили соратники.

– Я тоже, – присоединился к ним Христофор и продолжил уговаривать заняться серьезным делом.

Офицеры возражали, спорили с адмиралом, но в конце разговора решили разбить огород. Строительство крепости перенесли на неопределенное время. На Белене потратили много сил и средств на закладку форта, а что осталось от него? Одни головешки. Такой пример не воодушевил моряков.

– Люди не хотят работать впустую, – выразил общее мнение Франсиско Поррас.

– Расчистим поле, посадим овощи, дальше посмотрим, чем занять экипаж, – подвел итог Бартоломео.

– И то хорошо, – согласился Христофор.

Предложение командующего нашло поддержку у малой части команды. Идея колонизации острова привязывала моряков к Ямайке, а они мечтали покинуть ее. Наиболее нетерпеливые матросы восприняли полезное начинание как попытку принудить их к бесполезному труду, смеялись над товарищами, согласившимися покопаться в