Рождение греческого полиса - Эдуард Фролов

Усилиями ученых нового времени много уже сделано для прояснения сути и форм общественного развития греков в названные эпохи. В отечественной историографии, в частности, для понимания всего процесса в целом большое значение имеют труды А. И. Тюменева, С. Я. Лурье, К. М. Колобовой, а для суждения об отдельных этапах —работы Я. А. Ленцмана и Г. Ф. Поляковой (для микенского и субмикенского времени), Ю. В. Андреева (для гомеровской эпохи), К.К.Зельина, В.П. Яйленко и А. И. Зайцева (для архаики). С их наблюдениями и выводами не всегда можно согласиться (и наше несогласие в таких случаях будет, разумеется, оговорено), но сделанное ими в целом создает достаточно надежную опору для дальнейшей работы в этом направлении. Со своей стороны, не претендуя для ранних эпох на изложение всего материала и реконструкцию общественных отношений в их полном объеме, мы хотели бы определить главные параметры интересующего нас исторического движения от первоначальной сельской общины к полису. О фазах этого процесса — гомеровской и архаической эпохах —было уже сказано выше; теперь необходимо конкретнее охарактеризовать его существо, выявить главные факторы и линии развития.

И прежде всего факторы. Из множества обстоятельств, повлиявших на рождение и становление полиса, важнейшими были, по-види-мому, следующие.

Во-первых, то, что можно было бы назвать минимумом необходимых предпосылок, — отсутствие или устранение возможных помех. Мы имеем в виду гибель микенских дворцовых центров, избавившую сельские общины от тяжкой опеки монархии и гнета гипертрофированного бюрократического аппарата, и одновременные внутренние пертурбации на Переднем Востоке (из-за державных притязаний хеттов, ассирийцев, мидян, а под конец в особенности персов), отдалившие более чем на пол тысячелетия вмешательство восточной деспотии в греческие дела.^[101]

Во-вторых, традиционное стимулирующее воздействие ландшафта, поощрявшего партикуляризацию греческого мира, автаркичное и автономное существование отдельных общин, но вместе с тем, в условиях последующего экономического и демографического роста и обусловленного им усиления борьбы за условия жизни, и прежде всего за землю, указывавшего и другую перспективу — к объединению племен вокруг укрепленного центра. Конкретно это достигалось выделением из массы поселков одного, более других укрепленного природою городища, которое становилось убежищем для племени, а вместе с тем и его политическим центром, протополисом.^[102]

В-третьих, распространение нового, более доступного и дешевого и вместе с тем более твердого металла — железа (начиная примерно с XII, но особенно в X-IX вв. до н. э.).^[103] Великое значение обращения человечества к использованию железа было когда-то выразительно подчеркнуто Ф. Энгельсом в его труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства»: «Следующий шаг ведет нас к высшей ступени варварства, к периоду, во время которого все культурные народы переживают свою героическую эпоху,— эпоху железного меча, а вместе с тем железного плуга и топора. Человеку стало служить железо, последний и важнейший из всех видов сырья, игравших революционную роль в истории, последний — вплоть до появления картофеля. Железо сделало возможным полеводство на более крупных площадях, расчистку под пашню широких лесных пространств; оно дало ремесленнику орудия такой твердости и остроты, которым не мог противостоять ни один камень, ни один из других известных тогда металлов».^[104]

В древней истории Восточного Средиземноморья с распространением железа было связано возобновление прогрессивного экономического и социального движения после всех пертурбаций и застоя, вызванных великим переселением народов на рубеже II—I тыс. до н. э.^[105] В особенности продуктивным оказалось это движение у греков, освободившихся от сковывающего давления микенской монархии и вместе с тем свободных от воздействия традиций восточной деспотии. В самом деле, распространение железа у греков естественным образом повлекло за собой ускорение технического прогресса, интенсификацию производства, углубление разделения труда и оформление ремесла и торговли в самостоятельные отрасли, соответственно, в каждой отдельной области, выделение из сельской округи торгово-ремесленного центра, обычно в качестве посада под защитою стен укрепленного городища-протополиса, что должно было привести —в чисто экономическом плане — к перерастанию этого последнего из протогорода в настоящий город. Но и более общим образом распространение железа революционизировало весь экономический и социальный быт, а именно в сторону индивидуализации и демократизации: в экономике —в сторону развития жизнеспособного парцеллярного хозяйства крестьян и ремесленников, а в социально-политической сфере — в сторону усиления военной мощи и политической роли ополчения вооруженных железным оружием земледельцев-гоплитов.^[106]