Крестовые походы. Миф и реальность священной войны - Пьер Виймар

Выборы патриарха состоялись через несколько дней после избрания Готфрида, им стал тот самый Арнульф де Роол, принявший этот титул 1 августа 1099 г. Сама Церковь поспешит признать эти выборы недействительными, однако этим она создаст еще больше сложностей для политической власти, что придется совершенно не ко времени! С момента своего избрания Готфрид столкнулся с притязаниями Раймунда Сен-Жилльского, который, владея по праву завоевателя цитаделью и башней Давида, не желал их отдавать. Защитник Гроба Господня бушевал, гневался и угрожал. Он не мог править Иерусалимом, не владея этими крепостями. Граф Сен-Жилльский некоторое время противился, но, видя, что его поведение вызывает почти всеобщее неодобрение, в конце концов, весьма неохотно согласился отдать их, после чего собрал свое войско в Иорданской долине.

Во время осады Танкред и Евстафий Булонский завязали дружеские связи с христианами из Наблуса. После покорения Иерусалима последние призывали их к себе, чтобы передать им свой город. В то время, как они отправились в эту маленькую и не грозившую опасностями экспедицию, появился гонец от Готфрида: ходили все более и более настойчивые слухи, что большая египетская армия движется к Иерусалиму. «Два барона поспешили подняться в горы в поисках сарацинов и так дошли до Цезареи. Затем, двигаясь вдоль моря к Рамле, они встретились с многочисленными арабами, вышедшими на разведку, преследовали их и захватили многих, которые рассказали им о своем расположении, числе и месте готовящейся битвы с христианами. Узнав это, Танкред тотчас же отправил гонца в Иерусалим к герцогу Готфриду, патриарху и всем князьям, чтобы сказать им: „Знайте, что против нас в Аскалоне готовится нападение; поспешите выступить со всеми силами, какие сможете собрать!"» Получив это известие, герцог призвал вассалов к оружию, но на его призыв отозвались лишь лотарингцы и фламандцы. Он отправился в путь с патриархом и графом Фландрским. Раймунд Сен-Жилльский, по-прежнему находясь в Иорданской долине, проигнорировал призыв, а герцог Нормандский заявил, что выступит только в том случае, если нападение подтвердят его собственные разведчики. Удостоверившись в том, что египтяне действительно пошли в наступление, последние поспешили объявить об увиденном.

Нерешительность в поведении, безусловно, объясняется эгоизмом знатных вождей: они не желали сражаться ради увеличения владений лотарингского барона, воспоминание о том, как Раймунд Сен-Жилльский позвал их на помощь возле Аркаса, еще более увеличивало их недоверие.

Узнав о многочисленности наступающего фатимидского войска, Готфрид отправил послание в Иерусалим, чтобы мобилизовать последние резервы и подготовить город к войне, 10 августа франкская армия, наконец, собралась возле города Ибна (Ибелена). Она двинулась на юг. к Аскалону. «Вечером патриарх приказал огласить всем войскам, что назавтра рано утром все должны быть готовы к битве, и тот, кто попытается захватить добычу до окончания сражения, будет отлучен; но как только она будет закончена, все смогут возвратиться с радостью, чтобы взять то, что будет предначертано им Господом» (Аноним). С восходом солнца франки заняли боевую позицию: Готфрид с лотарингцами на левом фланге, в центре — фламандцы, нормандцы и Танкред, с правого фланга — Раймунд Сен-Жилльский. Арабские историки утверждают, что франкская атака застала египтян врасплох в тот момент, когда они седлали коней и надевали доспехи (Ибн аль-Acup). Это опровергает наш анонимный хронист: «Язычники были готовы к битве. У каждого из них на шее висела фляга, позволявшая им пить, одновременно тесня нас, но, слава Богу, у них не было на это времени».

Мусульмане были опрокинуты первым же ударом, и сражение превратилось в резню: «Враги Господни были ослеплены и ошеломлены: они ясно, собственными глазами видели рыцарей Христовых, но было так, словно они не видели их вовсе, и они не осмеливались выступить против христиан, ибо страшились божественной силы. В ужасе они забирались на деревья, чтобы скрыться, но наши поражали их стрелами или копьями и сбрасывали вниз. Другие падали оземь, не осмеливаясь нападать на нас, и наши рубили им головы, как животным на базаре. Возле моря граф Сен-Жилльский убил их несчетное множество; одни бросались в море, другие разбегались в разные стороны» (Аноним).

Чтобы объяснить мусульманское поражение, нужно вспомнить, что Аль-Афдал, фатимидский визирь, был обращенным в ислам армянином, в глубине души все еще немного остававшийся христианином; разумеется, это был не лучший человек, призванный возглавить джихад против франков. Его поспешное отступление с поля битвы положило начало беспорядочному бегству войск, так что христианские воины поражались легкости, с какой им далась победа.

«После того, как Аль-Афдал со своими приближенными отступил по дороге на Египет, франки осаждали Аскалон, пока не вытребовали себе дань в двадцать тысяч динаров; они начали взимать ее с населения, в это время между баронами вспыхнули ссоры, так что они снялись с лагеря, не получив ничего из этой суммы» (Ибн аль-Каланиси). Что же произошло? Жители Аскалона, деморализованные военным поражением, желали сдаться. К кому же они обратились? К единственному франкскому вождю, чья порядочность, честность и верность остались незапятнанными на земле ислама, к Раймунду Сен-Жилльскому. Он единственный не участвовал в избиении, разыгравшемся в Харам аль-Шарифе, к тому же он приказал отвести своих пленников в Аскалон. Когда Готфрид узнал, что граф Сен-Жилльский собирается захватить этот город, он объявил, что Аскалон составляет часть иерусалимских владений. Разозленный Раймунд снялся с лагеря, за ним последовали герцоги Фландрский и Нормандский. Но до этого граф Тулузский дал знать жителям Аскалона, что в одиночестве Готфрид ничего не может сделать против них и им потребуется всего лишь немного терпения, чтобы защитник Гроба Господня снял осаду.

Теперь, когда фатимидское сопротивление было уничтожено, армии было достаточно лишь появиться у городов Сахеля, чтобы создать территориальный фундамент для королевства. Вместо этого граф Тулузский приказал объявить прибрежным городам, чтобы они держали оборону; он повторил трюк с Аскалоном под стенами Арсуфа, осаждаемого Готфридом. Лотарингцы были в таком негодовании, что дважды хотели напасть на лагерь провансальцев. Со своей стороны герцоги Нормандский и Фландрский увели свои войска в Северную Сирию, где они смогли бы сесть на корабли, чтобы плыть к Константинополю, первому этапу на пути к Западной Европе. Раймунд Сен-Жилльский тоже направился к Триполи, Тортосе и Латтакии, где у него были свои виды на землю. Эти три барона увели с собой двадцать тысяч человек.

В Палестине оставалось всего несколько сотен рыцарей. Крестовый поход подошел к концу, но было похоже, что этот поход не имел будущего. Небольшое количество воинов, оставленных или, вернее сказать, брошенных в Иерусалиме, было совершенно не способно создать какую-либо устойчивую политическую систему. Стены Иерусалима, Вифлеема, Наблуса, Рамлы и Яффы были слабой защитой против нового наступления мусульманского мира.

Эпопея заканчивалась, начиналась колонизация.