Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной Армии в 1940-1941 годах - Евгений Дриг

В 15:55 противник при сильной артиллерийской и авиационной поддержке перешел в контратаку, 3-я танковая давили, не получив подкрепления, сдерживала атаку до 17 часов. Но под ударом бомбардировщиков, применивших зажигательные бомбы и горючую смесь, под мощным артиллерийским и минометным огнем, неся большие потери, в 19 часов она начала отход — 5-м танковым полком по шоссе на Порхов, а 6-м полком — в северном направлении.

К исходу дня 5 июля дивизия сосредоточилась: 5-й танковый полк — район Стар. Никольское, Разлив, Поддубье (по порховскому шоссе); 6-й танковый полк — район Б. Лобянка и М. Лобянка; 3-й артполк — огневые позиции и районе юго-восточнее Лопатино; штаб дивизии — Б. Лобянка; штаб корпуса — район леса севернее Пузакова Гора.

К концу дня 5 июля в 3-й танковой дивизии по неуточненным данным оставалось на ходу: в 5-м полку — 1 Т-28 и 14 БТ-7; в 6-м полку — 2 КВ и 26 БТ-7^[34].

Очередные попытки овладеть Островом предпринимались советским командованием и 6 июля. Приказы на наступление отдавались из штаба фронта в 7:00 и в 10:35. В первом случае город планировалось взять силами 3-й танковой дивизии с севера, а 163-й моторизованной дивизией — с юго-востока. Однако действия советских войск были упреждены наступлением немцев. 3-я танковая дивизия была отброшена частью на Нефедино-Беляево (6-й тп и 3-й гап), частью на Шемякино (5-й тп).

163-ю дивизию вообще не представилось возможным вывести из боя в полосе 27-й армии. Это было сделано лишь частично и с большим опозданием.

О том, насколько важны были бои в районе Острова для советского командования, свидетельствует генерал-майор П. М. Курочкин — бывший начальник связи Северо-Западного фронта: «…из Генерального штаба все чаще поступали запросы о положении 1-го мехкорпуса. И. В. Сталин лично вызвал командующего фронтом генерал-майора Собенникова и попросил доложить о действиях и положении корпуса». В этот момент связь штаба фронта с корпусом прервалась, и новые сведения о боях не поступали. «Сталин приказал принять все необходимые меры, чтобы установить связь с корпусом, добавив, что исход боевых действий корпуса имеет большое значение».

Приказ, отданный войскам штабом СЗФ в 10 часов 35 минут 6 июля, уже не содержал конкретных задач — это говорит о том, что советское командование потеряло надежду вернуть город. На Остров теперь нацеливались 22-й, 24-й и 41-й стрелковый корпуса, 1-й и 21-й механизированные корпуса. Такие распоряжения отдавались и 7-го и 8-го июля, но в их выполнение уже никто не верил.

6 июля 3-я танковая дивизия еще пыталась контратаковать противника, но иного результата, кроме кратковременной задержки немцев на подступах к Пскову, это не дало. К исходу дня дивизия отошла от Острова в северо-восточном направлении.

7 июля 3-я танковая дивизия была подчинена командиру 41-го стрелкового корпуса. В результате этих переподчинений командир 22-го стрелкового корпуса оставил в своем подчинении 5-й танковый полк, который был расположен на его участке, и в дивизию его больше не возвратил. 6-й танковый полк со штабом 3-й танковой дивизии и управлением 1-го механизированного корпуса оказался на направлении главного удара противника южнее Пскова.

С утра 7 июля 3-я танковая дивизия атаковать противника не смогла. Части дивизии, равно как и подразделения 41-го корпуса, не успели привести себя в порядок, командованию не было известно их состояние и оно не могло организовать взаимодействие войск, привлекаемых к удару.

В 17 часов 7 июля 3-я танковая дивизия перешла в контратаку, которая лишь на непродолжительное время задержала продвижение немцев к Пскову. В районе Череха, Песчанка, Вольнево, Крякуша разыгралось иастоящес танковое сражение, в котором с советской стороны участвовало свыше 100 танков 3-й танковой дивизии, с немецкой — до 200 танков 6-й и частью 1-й танковых дивизий. Обе стороны несли чувствительные потери. В 17 часов 30 минут часть сил немецкой 6-й танковой дивизии прорвалась к мосту через реку Череха у населенного пункта Шмойлово, где была встречена двумя стрелковыми батальонами 182-й эстонской дивизии, поддержанной танками 5-го танкового полка. Бой закончился только в 22 часа, причем в конце его советские танки были «обстреляны»^[35] неизвестным веществом (возможно, это был иприт или другие газы), в результате чего танкисты вынуждены были надеть противогазы и противоипритные накидки и находиться в них до 5 часов утра 8 июля.

6-й танковый полк, прикрывая отход тылов дивизии и штабов соединений, организовал огонь с места. Не имея перед собой пехоты обеспечения, командир полка принял решение медленно отходить в направлении Карамышево.

Другая часть 3-й танковой дивизии вместе с оперативно подчиненным ей отрядом полковника Орленко, собранным из остатков 12-го механизированного корпуса, 7 июля обороняла населенный пункт Череха. В этом же районе занял оборону 3-й мотострелковый полк, ранее входивший в состав дивизии. Во второй половине дня прорвавшегося противника атаковала группа Орленко. Опытные танкисты, прошедшие с боями через всю Прибалтику, подбили 22 танка и 9 орудий ПТО противника, потеряв 12 своих боевых машин.

Потери 3-й танковой дивизии были огромными. При этом потери противника оценивались в 140–200 боевых машин только за три дня боя.

В этих боях управление механизированного корпуса, лишенное возможности управлять своими войсками, располагалось при штабе 41-го стрелкового корпуса в лесу восточнее Раменье, выполняя фактически обязанности автобронетанкового отдела последнего (инспектирование и установление взаимодействия, а также вопросы снабжения).

8 июля остатки 3-й танковой дивизии были выведены из боя и начали собираться и приводиться в порядок на порховском направлении. 9 июля из дивизии убыла группа Орленко на соединение с основными силами 12-го мехкорпуса в районе Сольцы. 3-й мотострелковый полк отошел на северо-восток.

К 11 июля остатки 3-й танковой дивизии насчитывали только 35 танков БТ. Вместе с различными отрядами численность танкового парка корпуса (по донесению помощника командира корпуса по технической части) была меньше 100 машин.

Штаб корпуса в ходе этих боев остался без дивизий и был фактически освобожден от их руководства. Только 11 июля 1941 года командование фронта сделало попытку восстановить механизированный корпус как полнокровное боевое соединение. Кроме частей 3-й танковой дивизии, понесшей большие потери, в состав соединения была включена 21-я танковая дивизия, переданная из Северного фронта и направлявшаяся в район Порхова. К этому моменту дивизия имела некоторый боевой опыт в июльских боях против финских войск на Карельском перешейке. В ее составе имелось 113 танков Т-26 и 15 огнеметных танков, объединенных в один танковый полк. Кроме того, дивизия имела мотострелковый (пеший) полк, артиллерийский дивизион и другие части обеспечения.

Тогда же в состав корпуса вошла 202-я моторизованная дивизия (без танков), а также приданный ей на усиление 28-й мотострелковый полк из состава 12-го механизированного корпуса. Однако эта попытка восстановить сильное танковое соединение на фронте оказалась неудачной. Уже 12 июля 1941 года самая боеспособная 21-я танковая дивизия, сосредоточившаяся к тому времени в районе Городище, была оперативно подчинена командиру 16-го стрелкового корпуса. Штаб корпуса отошел к станции Дно, в резерв фронта.