Франсуаза Саган - Жан-Клод Лами

«Вместе мы на многое способны», — думает Мишель Магн и, не колеблясь, звонит Франсуазе: «Я ваш гениальный сосед по публикации в “Матч”. Моему почтовому голубю нужна голубка». Чем вызвал любопытство романистки, которая пригласила его выпить на бульвар Малешерб. Молодые люди сразу друг другу понравились, и это вылилось впоследствии в крепкую дружбу и плодотворное артистическое сотрудничество. Среди экспериментальных творений Мишеля Магна был удивительный фрагмент под названием «Самообслуживание», во время которого ударные воспроизводили шум примерно трех десятков бьющихся тарелок.

Этот насмешник, которого Кокто^[152] назвал «великолепный сумасшедший», действует, как его музыканты, когда его приглашают на завтрак. У Куарэ он не преминул выкинуть свой обычный номер. Франсуаза предупредила родителей: «Вы увидите, Мишель может совершенно спокойно разбить тарелку о голову». «Это был милый мальчик, немного ненормальный, — говорит Мари Куарэ. — Мы попросили его подождать, пока придет Юлия, чтобы посмотреть, какая у нее будет реакция. А она и глазом не моргнула!» Со временем Юлия научилась принимать невозмутимый вид, свойственный благовоспитанности, и стала воздерживаться от комментариев. Это не мешало ей красноречивым молчанием проявлять свое одобрение или недовольство.

«Однажды вечером, — рассказывает Мари Куарэ, — мой муж вернулся в убийственном настроении. Во время ужина он был угрюм и ни с кем не разговаривал. Вдруг Юлия отказалась ему что-то подать. “Ну вот, у себя дома я или нет?” — воскликнул Пьер и заговорил как обычно, будто ничего и не было. На стенах столовой висели картины Жана Суверби, который выставлялся в большинстве музеев современного искусства. Он должен был украсить настенной живописью на мифологический сюжет фронтон огромного камина в Созаке, где живут дядя Франсуазы Поль Лобард и его жена Лилиан. Там Кики научилась ходить и в первый раз взобралась на лошадь. Хозяин дома был искусным наездником и любил верховые прогулки».

В семье любили живопись и верховую езду. В Сен-Жер-мен-ан-Лайе, где у Жана Суверби была своя мастерская, родители Пьера Куарэ, которые дружили с художником, доверили ему художественное воспитание своей дочери Мадлены. Она обладала талантом, ее ждала блистательная карьера, которой помешала разбившая радужные перспективы трагическая гибель в возрасте двадцати восьми лет. Высокая, худенькая, со светлыми волосами, она таинственным образом исчезла с пакетбота «Л’Иль-де-Франс» посреди Атлантики. Она вышла замуж за канадца английского происхождения, преподавателя греческого, и возвращалась одна из-за начавшихся семейных конфликтов.

Их дочка Франс, которой было два года, в сопровождении своей гувернантки прибыла в Гавр к своему дяде Пьеру Куарэ. Что произошло между небом и океаном во время этой поездки летом 1933 года? Мадлену могла унести в море сильная, захлестнувшая палубу волна, по крайней мере нет оснований утверждать, что буря разразилась у нее в душе. Некоторые из ее произведений украшали квартиру на бульваре Малешерб, и в этих импрессионистских пейзажах совсем не прослеживался мотив такого загадочного трагического конца этой Офелии.

Сюзанна Куарэ училась в Школе изящных искусств в Лионе и пыталась заниматься живописью, но дар Мадлены наследовала в большей степени ее дочь Сесиль. Чтобы спокойно работать, она обновила дом в Кажарке и устроила там мастерскую. Франсуаза же, судя по ее немногим работам, предпочитала примитивизм. Две ее картины удостоились высокой оценки: «Игроки в карты», проданные Дрюо в 1971 году, и «Появление», проданное галерее «Шарпентье» в 1963 году в пользу организации «Исламская молодежь», главой которой была баронесса Алике Ротшильд, стремившаяся облегчить переселение детей в Израиль. Она любила раздавать свои работы друзьям, например Франсуа Гуглиетто, любителю безумных ночей в «Эскинад», баре в Сен-Тропе, перемещавшемся на зиму в Межев. Ему она подарила небольшую картину, изображающую двух игроков в карты за столиком бара «Ле де жэмо»^[153].

Бывший распорядитель церемонии дольче вита «Сен-Тропе-де-Пре», по выражению Аннабеллы Бюффэ^[154], истинный эксперт в этом вопросе, хранит как реликвии ее картину и десятки фотографий, запечатлевших праздники, шутки, эскапады этих чудесных летних дней в Сен-Тропе. Автор этой удивительной истории, сложенной из негативов, — местный фотограф Жан Апонт.

«Жанно доверяли, потому что он никогда не позволял себе продавать свои фотографии прессе, несмотря на самые соблазнительные предложения, — говорит Франсуаза Саган. — Эта профессиональная порядочность позволила ему присутствовать при незабываемых сценах. Иногда я порядком напивалась и к тому же была не одна…»

21 июня 1956 года «Роллей» Жанно запечатлеет потрясающее событие: Франсуаза празднует свое совершеннолетие в «Эскинад». Она задувает свечи торта между двумя своими преподавателями ча-ча-ча Франсуа Гуглиетто и его приятелем Жаном. Всеобщее веселье, пустые бутылки виски. Это первый летний день, она среди друзей. Здесь ее брат Жак, Анабелла, Мишель Магн, Бернар Франк, Вероника Кампьон, Флоранс Мальро, и Кики чувствует себя совершенно счастливой. Она подарила себе моторную лодку небесно-голубого цвета и теперь имеет право играть в казино. В празднике принимают активное участие Жорж Кессель, двоюродный брат Жозефа Кесселя^[155], Александр Астрюк^[156], которого Франсуаза пригласила, чтобы вместе написать сценарий к фильму «Рана и нож» Марселя Ашара^[157], с лукавым огоньком в глазах за круглыми стеклышками очков в черепаховой оправе.