Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

Так что и сами теперь понимаете, что в указанный в тексте якобы «генерального соглашения» день его подписания — 11 ноября 1938 г. — «папаша Мюллер» физически не мог находиться в Москве: у него и в Берлине-то выше крыши хватало «кровавых забот» — как с евреями, так и с отчетами об их избиении и арестах, не говоря уж о «разборках» со своими мародерами из гестапо, откровенно норовившими под шумок спереть что-нибудь у евреев, не сдавая, «естественно», ценности в казну рейха!

И чтобы на следующий же день после прогремевших на весь мир антиеврейских погромов Сталин сталь открыто солидаризировался бы с нацистами на уровне спецслужб, пускай даже и под завесой особой секретности, да еще и на столь грязной и недостойной выдающегося государственного деятеля стезе юдофобии, чем Сталин вообще никогда не страдал?!

Уж на что ярые антисталинисты известные историки — братья Жорес и Рой Медведевы, но и они в один голос твердят, что этого за Сталиным не числилось^[887].

Специально занимавшийся этой проблемой Жорес Медведев даже издал книгу «Сталин и еврейский вопрос» и как глубоко изучивший проблему человек совершенно однозначно и категорически заявил в одном из недавних интервью: «Ни антисемитом, ни тем более юдофобом Сталин не был… у Сталина этого не было. Нет ни одного высказывания ни в официальных его выступлениях, ни в архивных документах, которое можно было бы процитировать как антисемитское»!^[888]

Откровенно говоря, на этом заявлении Ж. Медведева есть резон хотя бы чуть-чуть задержать внимание. Вы только вдумайтесь, из чьих же уст прозвучало это однозначное и категоричное признание!

Братья Медведевы не просто антисталинисты — они сыновья одного из репрессированных подельников Тухачевского Александра Медведева. И на своем веку немало натерпелись из-за этого. Это, во-первых. Во-вторых, казалось бы, им-то, полукровкам, — их мать Юлия Рейман была еврейкой — и сыновьям репрессированных по делу Тухачевского военачальника, что называется, и карты в руки для обвинений Сталина в юдофобии.

Ан нет, не опустились братья до расхожих глупостей дубовой пропаганды демократов — на основании точного документального знания категорически отвергают подобные обвинения в адрес Сталина!

Более того, даже те дела, по которым фигуранты были евреи, рассматривают не с позиций якобы имевшей место сталинской юдофобии, а только с позиций внешней и внутренней политической конъюнктуры того времени и настоятельно всем рекомендуют подходить и этим вопросам именно так и только так^[889].

А в целом надо сказать, что со времени выхода в свет их книги «Неизвестный Сталин» братья Медведевы начали закономерный и глубокий дрейф в сторону объективного восприятия и анализа фигуры Сталина и его политики. Да и не только они.

Образно говоря, «ветер истории», о котором 60 лет назад говорил Сталин, освежающе действует даже на таких людей — в прошлом ярых диссидентов.

Между тем вся эта грязная и подлая фальшивка с т. н. «генеральным соглашением» жестко завязана именно на якобы имевшую место в числе черт характера, взглядов и склонностей ума Сталина ярую юдофобию.

Утверждается, например, и даже публикуется якобы содержание «генерального соглашения», а также якобы Протокола № 1 к нему же, пропитанные густопсовой, ярой юдофобией вперемешку с зоологически-расово-геополитическим бредом на эту же тему, который был присущ именно и только «Майн Кампф».

Горе-фальсификаторы и тут вляпались, что называется, по полной программе. Они утверждают, что якобы «генеральное соглашение» состояло из 9 параграфов и двух протоколов.

Ну неужели непонятно было, что фактически межгосударственное по характеру якобы «генеральное соглашение» — это, по сути дела, почти одно и то же, что и договор, и в нем не могут быть параграфы как основная структура текста?!

В документах такого рода структура строится на постатейном принципе — это общемировое правило, известное любому студенту-первогодку юридического ВУЗа!

Сей якобы «документ» должен был бы состоять из статей, которые, в свою очередь, и также в соответствии с общемировой практикой должны были бы иметь пункты, а по необходимости и подпункты, в роли которых могли, но отнюдь не в обязательном порядке, быть использованы также и параграфы. Но никак не в качестве несущей конструкции всего документа!

Ну а В. В Карпов так и вовсе утверждает, что якобы текст «генерального соглашения» имел девять страниц?!

Но кто бы объяснил, как у одного и того же якобы подлинного документа может быть два совершенно различных варианта главного параметра?! Ведь девять параграфов и два протокола не есть одно и то же, что и девять страниц?! Уж хотя бы это-то должно же было быть понятно! Вот ведь какая тупая фальшивка…

В якобы п. 1 якобы § 2 якобы «генерального соглашения» горе-олигофрены от фальсификации ничтоже сумняшеся изложили следующий бред сивой кобылы, проистекающий в т. ч. и непосредственно из «Майн Кампф»:

Ǥ 2.

п. 1. НКВД и ГЕСТАПО будут развивать свои отношения во имя процветания дружбы и сотрудничества между нашими странами».

«п. 2. Стороны поведут совместную борьбу с общими основными врагами:

— международным еврейством, его международной финансовой системой, иудаизмом и иудейским мировоззрением;

— дегенерацией человечества во имя оздоровления белой расы и создания евгенических механизмов расовой гигиены.

п. 3. Виды и формы дегенерации, подлежащие стерилизации и уничтожению, стороны определили дополнительным протоколом № 1, являющимся неотъемлемой частью настоящего соглашения^[890].

…Обратите внимание на построение фразы в п. 1 — это чистой воды бред, потому как ни дружбы, ни сотрудничества, ни тогда, ни после не было.

Использованный в этом пункте оборот речи пригож для тоста или какой-нибудь речуги, да и то после третьего стакана, но никак не для официального документа.

Ну а если говорить о Подлинных реалиях того времени, то всегда был только весьма утилитарно-прагматический подход обеих сторон, особенно со стороны Сталина, в т. ч. и с 23 августа 1939 г.

Так, глава юридического департамента МИД Германии Фридрих Гаус, например, засвидетельствовал в своих дневниках, что когда прибывший в Москву Н. Риббентроп попытался было начать диалог с напыщенных слов о том, что-де дух братства, который связывал русский и немецкий народы…», то Молотов немедленно оборвал его следующей репликой: «Между нами не может быть братства. Если хотите, поговорим о деле»^[891].