Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования 1941-1944 - Александр Гогун

В этих условиях на территории восточной Украины с редкой схожестью повторились события 1941 г.

В отчете оперативного отдела УШПД значилось, что за период июнь-июль 1942 г. штабом сформировано и оставлено в связи с отходом Красной армии в тылу противника на территории Харьковской, Сталинской (Донецкой) и Ворошиловградской (Луганской) областей 216 подготовленных к боевым действиям партизанских отрядов, для связи с которыми было оставлено 6 радиостанций^[193]. При этом на рубеже 1942–1943 г., когда Красная армия вновь заняла эти территории, с нею в указанных областях соединилось 12 отрядов (5 %), в которых насчитывалось 241 человек^[194]. На 1 августа 1942 г. УШПД имел связь всего с 34 отрядами^[195]. При этом подавляющее большинство из этих отрядов составляли не новосозданные, а те, которые были созданы в 1941 г. и в 1941–1942 гг. воевали не в Юго-Восточной Украине, а на территории Сумской и Черниговской областей и приграничных землях России и Белоруссии (соединения С. Ковпака, А. Федорова, А. Сабурова, Н. Воронцова и др.). Таким образом почти все из оставленных летом 1942 г. на Харьковщине и Донбассе отрядов прекратили свое существование в течение одного-двух месяцев.

После повторного занятия Украины Красной армией обстоятельствами исчезновения массы партизан заинтересовались партийные органы, поручившие провести соответствующие расследование НКГБ.

В одном из документов органов госбезопасности сообщалось, что оставленный в тылу для организации партизанской борьбы второй секретарь Ворошиловградского обкома КП(б)У Стеценко примкнул к партизанскому отряду Воропаева. При первом же бое с немцами партизанская группа распалась. Стеценко ушел в областной центр, но и там его ждала неудача: «В городе Ворошиловграде и других районах области [летом 1942 г.] были наспех организованы партизанские отряды и подпольные группы. Часть людей оказалась недостаточно стойкой и тщательно проверенной. В качестве примера, связные т. Стеценко — Анохина, Щеголева (она же Морозова Евгения), Погу-ляева, будучи арестованными, выдали немецко-итальянский разведке тов. Стеценко как секретаря подпольного обкома КП(б)У…»^[196] Хоть Стеценко и не был арестован, но заниматься подпольно-партизанской деятельностью он уже не смог и вынужден был дожидаться возвращения Красной армии.

Старший брат одного из основателей «описанной» литератором Фадеевым организации «Молодая гвардия» Третьякевич, секретарь Октябрьского райкома КП(б)У Ворошиловграда, тоже был привлечен к организации партизанской борьбы в качестве комиссара одного из отрядов. В течение июля-августа этот отряд сначала разделился на две части, а потом распался. По результатам расследования НКГБ Третьякевича в 1944 г. выгнали с партийной работы за проявленную в немецком тылу безынициативность^[197].

В этом же отряде оказался бывший секретарь Каменнобродского райкома КП(б)У Ворошиловграда Литвинов. Еще находясь в отряде, он предпринял все, чтобы группу развалить, а после распада отряда стал сотрудничать с полицией. После прихода Красной армии Литвинов прикрывал фальшивыми справками бывших полицаев и рассказывал о своих многочисленных подвигах. В конце концов, Литвинов был арестован НКГБ^[198].

Доклад 403-й немецкой охранной дивизии от 21 августа 1942 г. описал общую ситуацию разгрома партизан на Харьковщине и в Донбассе: «Партизаны находятся в маленьких и средних размеров группах в различных частях зоны ответственности дивизии. Начатая акция по зачистке с введением сил безопасности проводится в увеличивающемся объеме. Население в целом относится к партизанам отрицательно»^[199].

Часть отрядов снова вышла в советский тыл.

Тимофей Строкач в августе 1942 г. информировал особистов Сталинградского фронта о том, что при отходе частей Красной армии с территории Сталинской (Донецкой) области был оставлен для партизанских действий в тылу противника отряд под командованием Карнаухова, но сделать он ничего не смог: «Ряд командиров и бойцов указанного отряда панически бежали в тыл Красной армии из района действий партизанского отряда, не выполнив боевого приказа»^[200]. Сообщение заканчивалось просьбой Строкача к чекистам применить к дезертирам этого отряда, уже задержанных УШПД, меры в соответствии со знаменитым сталинским приказом № 227 «Ни шагу назад».

Подобные факты были далеко не единичными. Дошло до того, что осенью 1942 г. ЦШПД специальным приказом запретил отрядам самовольно выходить в советский тыл^[201].

Продолжалась и выброска будущих партизан с парашютом в глубокий тыл Вермахта: «Всего за 1942 год [только УШПД] было заброшено 394 человека. Из них в августе — 50 человек, в сентябре — 23 человека, в октябре — 180 человек, в ноябре 27 человек и в декабре 12 человек. Эти отряды забрасывались как на базы уже действующих отрядов, так и в новые районы»^[202].

Партизаны, засланные в новые районы, как правило, пропадали без вести. Например, в конце ноября 1942 г. УШПД направил в ЦШПД докладную записку, где перечислил 7 диверсионных групп, выброшенных в Юго-Западную Украину. Сквозь весь документ проходит рефрен «связь не установлена»^[203].