Проще, чем анатомия - Александр Поволоцкий

Раиса почувствовала, что краснеет. Ведь она именно прогуляла весь вчерашний день, как и положено приезжему человеку, век не выбиравшемуся из своего угла.

— Извините… Я днем приехала, даже утром. Брянский поезд в восемь утра. Просто заснуть не получилось сразу. На новом месте. И ходила много. Я же никогда Москву не видела.

Ей неловко было признаваться, что она как школьница на каникулах, прокружила целый день по городу, но человеку, который сходу может и фамилию запомнить, и мало что насквозь тебя не видит, лучше не врать. Тем более военному.

— В Москве есть, на что посмотреть, это правда. И частая ошибка у тех, кто в столице впервые — попытаться увидеть и обойти все и сразу. Получается, как сказал по совсем другому поводу Пирогов, калейдоскоп, в который можно насмотреться до усталости.

От такого начала беседы Раиса повеселела. Хотя бы не сердится! А то такой интересный преподаватель, не хотелось бы в первый же день перед ним оплошать.

— У меня и не получилось, все и сразу, — призналась она. — Даже метро, и то все не разглядела. И мосты через Москва-реку, — и тут же, потому что и интересно было, и хотелось показать, что она не глазеть по сторонам все-таки приехала, спросила, — А ваша следующая лекция когда?

— По расписанию — Огнев улыбнулся, — еще два академических часа сегодня, потом завтра в это же время. Так что, скоро у вас будет время отдохнуть. А беседу о Москве предлагаю продолжить завтра после лекций. Хотите, покажу вам город?

Раиса совсем смутилась. По ее мнению, вчерашняя прогулка заслуживала все-таки порицания, ведь учиться приехала, не ворон считать. Взрослый серьезный человек с пятью годами практики, не студенточка какая! И сразу согласилась. Такого подарка она даже не ждала. “Не решил бы только, что я ему вздумала глазки строить. Серьезный человек, со званием. С войны пришел… Неловко, что приходится голову задирать, когда беседуешь. Рядом с ним я девочкой смотрюсь совсем”, - метались мысли, сумбурные, одна бестолковее другой.

— Очень хочу! Но вы не думайте, что я только головой вертеть приехала. Нас ради этих курсов целый год в Брянске готовили. А город… он такой необыкновенный. Конечно, Москва — столица, она и должна быть самой красивой. Но я никогда не думала, что здесь настолько хорошо.

Раисе хотелось еще добавить, счастливые мол люди, кому повезло здесь жить, но не стала. А то выходит, что она свой родной город не любит, а это совсем не так. Брянск тоже красивый, он зеленый, уютный. Но в сравнении с Москвой — совершенно тихий, домашний. Даже самый центр его со столицей не сравнить.

— Если человек не вертит головой, у него пропадает подвижность шеи. А там и подвижность мозга. Многие великие хирурги занимались и занимаются, и очень неплохо, чем-то немедицинским. Юдин наш Сергей Сергеевич на скрипке играет. Не так, конечно, блестяще, как оперирует — но тоже очень хорошо. А канадец Беттюн — он в Испании переливанием крови занимался — отлично рисовал, и детей рисованию учил. Считайте это, как упражнение для развития пальцев, только для мозга.

— Рисовал? А что с ним стало после Испании?

— Погиб. В Китае, в прошлом году. Порезался при гнойной операции.

Так, беседуя, они шли по коридору к лестнице. Раиса исподволь рассматривала нового знакомого. Жесткий профиль, черные, чуть тронутые сединой волосы. Высокий, Раиса ему едва до плеча дотягивает. Насколько же он старше? Лет на десять, а то и больше. О том, почему человек, только-только ее увидавший, предложил эту прогулку, она особо не задумывалась. Но с таким искренним человеческим интересом не смотрят на барышню, за которой хотят приударить. Ерунда какая! Алексей Петрович чем-то напомнил Раисе преподавателя из брянского фельдшерского техникума. Только тот был специалист по инфекциям, на занятиях рассказывал, как в юности ездил “на чуму”, где чуть не погиб. По счастью недуг, принятый им за смертельную болезнь, оказался на проверку скарлатиной. Тоже не дай бог, но все-таки не чума.

Рассказать бы ему про Андрей Евгеньича, пожалуй, эти двое нашли бы, о чем поговорить. Но техникум далеко, а много болтать Раиса стесняется. Лучше будем молчать и слушать

Когда по коридору прокатился звонок, Раиса не удержалась от разочарованного вздоха. Как жалко! Но ей обещали показать город и само ожидание прогулки прогоняло остатки сна.

Весь следующий день, слушая лекции, Раиса то и дело украдкой косилась в окно, откуда видны были уличные часы на столбе. Ей как никогда хотелось, чтобы поскорее наступил вечер.

Когда занятия окончились, “товарищ профессор”, как и обещал, поджидал ее у крыльца главного корпуса:

— Что же, товарищ Поливанова, не передумали? Вижу, на этот раз у вас получилось выспаться.

В центр города добирались на трамвае. Троллейбусы тоже туда ходили, но двухэтажное чудо, так поразившее ее в первый день, у Алексея Петровича симпатий не вызывало. С его ростом там нельзя стоять иначе, чем согнувшись в три погибели.

В дороге Раиса успела рассказать, откуда приехала, про Брянск и про свой техникум, про Белые Берега.

— В маленьких городах есть своя прелесть. Но практика в местных больницах непростая. Мы с вами по пути несколько сложных случаев вспомнили, но похоже, ни одного, совсем для вас незнакомого, не было. Вот мы и приехали, дальше можно пешком. Но прошу сказать сразу, если устанете. Повторять ваше вчерашнее путешествие думаю, все-таки не стоит.

Что правда, то правда. Если больница одна на район, чего только не привозят! По-хорошему, не пришли Москва разнарядку, Раиса все равно продолжила бы учебу. Иначе трудно. Хотя с самых первых дней заметила, что не всем приехавшим курсы интересны.

— С контингентом, который приезжает в Москву на повышение квалификации, возникают примерно те же проблемы, что у Петра Первого.

Раиса удивленно подняла глаза на собеседника. Ей не сразу понятно было, причем тут царь-плотник, хотя про то, что он университеты открывал, по урокам истории помнила.

— Когда Петру потребовались будущие русские врачи, — начал Алексей Петрович, и голос его снова сделался громким и звучным, как на лекции, — оказалось, что приглашенные немцы знают латынь да немецкий, а русский и учить не хотят, и терминологии еще нет.

На голос начали оборачиваться. Алексей Петрович привычно улыбнулся и снизил тон:

- “Негде взять — потребуй у церкви, там хотя бы латынь знают”, решил Петр. За колокольную медь церковники на него были крепко