Ущелье дьявола - Александр Дюма

Но и во вторник вечером Юлиус еще не вернулся в Гейдельберг.

Самуил улыбался. Он этого ожидал. Прошли среда и четверг, а Юлиуса все не было. Самуил, охваченный горячкой работы, не обращал на это обстоятельство никакого внимания. Однако в пятницу, во время перерыва в своих занятиях, он начал немного беспокоиться. Что означало это упорное отсутствие? Он взял перо и стал писать Юлиусу письмо:

«Дорогой мой товарищ.

До сих пор Геркулесу еще было простительно прясть у ног Омфалы. Надеюсь, однако же, что он не забыл, какая работа предстоит ему завтра. Если только Омфала не Цирцея и не превратила его в животное, он должен помнить о своей обязанности, которая требует его присутствия. Главенствующее место занимает всегда мать, а не любовница, идея, а не любовь. Родина и свобода».

— Теперь я уже уверен, что он вернется, — подумал Самуил.

И он всю субботу уже больше не думал о Юлиусе. Общее собрание Тугендбунда было назначено только в двенадцать часов ночи.

В течение дня он посылал осведомиться о здоровье обоих раненых. Франц Риттер и Дормаген все еще лежали в постели и, по мнению докторов, не могли поправиться ранее двух недель. Приказ Союза был выполнен. Самуил и Юлиус могли гордо предстать перед главарями.

С наступлением сумерек Самуил отправился на свою обычную прогулку по дороге в Неккарштейнах, по которой должен был приехать Юлиус. В том месте, где дорога разветвлялась, ему повстречалась какая-то несомненно знакомая фигура, но Юлиуса все-таки не было. Он вернулся домой.

— Юлиус наверху? — спросил он у хозяина гостиницы.

— Нет, г-н Самуил, — ответил тот.

Самуил поднялся к себе в комнату и запер дверь на ключ. Он был в скверном расположении духа.

— Девчонка-то сильнее, чем мне казалось! — думал он. — Ну да она мне заплатит за это! В библии сказано: любовь так же могущественна, как и смерть. Увидим!

Часы пробили девять, десять, половину одиннадцатого, а Юлиуса все не было.

В одиннадцать часов Самуил окончательно потерял надежду и решился отправиться один.

Он уже взялся было за шапку, как в коридоре послышались чьи-то шаги, и вслед за тем раздался стук в дверь.

— Наконец-то! — сказал Самуил. — Ну, слава богу!

Он отпер дверь. Но то был не Юлиус, а слуга из гостиницы.

— Что тебе надо? — спросил грубо Самуил.

— Там приехал какой-то студент из Лейпцига и желает повидаться с королем студентов.

— Сейчас мне некогда, — возразил Самуил. — Пусть придет завтра.

— Он не может придти завтра. Он велел мне передать вам, что он здесь проездом.

При слове «проездом» лицо Самуила приняло снова серьезное выражение.

— Так попросите его ко мне сейчас же.

Слуга исчез. Так называемый студент из Лейпцига вошел, и Самуил опять запер за ним дверь на ключ.

Приезжий пожал Самуилу руки, скрестив свои большие пальцы каким-то особенным образом, шепнул ему на ухо несколько слов, наконец, открыл грудь и показал висевшую на ней медаль.

— Хорошо, — сказал в ответ на все это Самуил. — Я и так узнаю тебя. Ты разъезжаешь по Неккарскому району. Ну, что скажешь?

— Я принес отмену приказа. Сегодня общее собрание не состоится.

— Не может быть! — воскликнул Самуил. — А по какой же причине?

— Потому что кто-то донес о нем, и оно было бы оцеплено и захвачено. По счастью, один из наших главарей был вовремя предупрежден. Собрание отложено. Объявят о нем особо.

— А в котором часу вы получили предостережение? — осведомился Самуил.

— В полдень.

— Странная вещь, — промолвил подозрительный король студентов. — Я встретил в сумерки по дороге к замку какую-то фигуру в шляпе, закутанную в плащ, но, как показалось мне, это был один из наших главарей. Как же это так?

— Не знаю, брат. Я выполнил возложенное на меня поручение, передал тебе то, что следовало. Мне остается уйти.