Петр и Феврония. Совершенные супруги - Дмитрий Володихин

Елеем (маслом) толкователи считают в данном случае добродетель милосердия (ελεος — по-гречески милость)^[148]. Елей является символом исцеления и радости^[149]. О незримом присутствии символа елея в «Повести…» мы будем еще говорить ниже.

Итак, мы видим сходство княгини Февронии (в деталях, характеризующих ее) со святыми женами и девами из Священного Писания и Предания. Она является носительницей добродетелей Богородицы и мудрых евангельских дев. Тесная связь видна и с житием святой Ольги из «Степенной книги».

Исцеление князя Петра и другие чудеса

Святая Феврония на страницах «Повести…» не раз творит чудеса. Самым ярким из них является исцеление князя Петра от струпьев.

Не найдя врачей в своих владениях, Петр отправляется в путешествие. А. Н. Ужанков рассуждает: «Кажется, змей уязвил тело князя, но не душу! Внешнее, мирское. Только ли? Князь стал искать „в своем одержании“^[150]… помощи от подвластных ему врачей, но не для врачевания, а для исцеления (разница существенная!), и не нашел, хотя врачей и много было. Может быть, если бы искал лекаря для врачевания тела, то и нашел бы. Для исцеления души (а не только лечения тела) необходим был независимый врач, из другой земли, других пределов»^[151].

Вглядимся в материальную составляющую эпизода с исцелением.

Оно происходит чудесным образом в бане простолюдинки Февронии. «Она же взем сосудец, мал, почерпе кисляжди своея и дунув на ню и рече: „Да учредят князю вашему баню и да помазует сим по телу своему, иде же суть струпы и язвы, и един струп да оставит не помазан. И будет здрав!“»^[152]. Данный отрывок содержит в себе множество символов. Во-первых, Феврония использует для исцеления не травяное зелье (как если бы она была знахаркой), а кисляждь, то есть хлебную закваску. Современные исследователи без труда распознали в этом символе евангельский смысл: «В христианской традиции… хлеб, в данном случае закваска, — это „хлеб жизни“, „Тело Христово“. Непосредственно с закваской сравнивал Иисус Христос Царство Небесное: „Подобно есть Царствие Небесное квасу, его же вземши жена скры в сатех триех муки, дондеже вскисоша вся“ (Мф. 13: ЗЗ)»^[153]. В Евангелии от Иоанна Христос сам сравнивает Себя с хлебом: «Рече же им Иисус: Аз есмь хлеб животный: грядый ко Мне не имать взалкатися, и веруяй в Мя не имать вжаждатися никогда же» (Ин. 6: 35).

Важно, что в «Повести…» используется образ закваски, а не просто хлеба. Это, возможно, сделано книжником, дабы отметить отличие от опресноков, используемых для причащения в католичестве.

Дуновение Февронии также имеет сакральный смысл. При сотворении Адама Бог вдувает в него жизнь: «И созда Бог человека, персть (взем) от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу» (Быт. 2: 7). В предисловии к «Повести…» также упоминается «дух животен»^[154].

По поводу места исцеления — бани — в науке существуют разные точки зрения.

М. В. Кривошеев отмечает, что в языческом мировоззрении баня — это «место встречи с враждебными духами»^[155]. А. М. Ранчин, в свою очередь, пишет: «Христологические ассоциации, возможно, связаны и с мотивом омовения Петра, получающего исцеление от Февронии в бане. В обыденном сознании баня воспринималась как нечистое место, но в Повести о Петре и Февронии упоминание о бане, вероятно, соотнесено с выражением „баня пакибытия“ — метафорой таинства крещения. Петр словно бы получает от Февронии „второе крещение“^[156] и очищается от струпьев — грехов»^[157].

Упомянутое исследователем выражение «баня пакибытия» взято из послания апостола Павла своему ученику Титу: «Не от дел праведных, их же сотворихом мы, но по своей Его милости, спасе нас банею Пакибытия и обновления Духа Святаго, Его же излия на нас обильно Иисус Христом, Спасителем нашим…» (Тит. 3: 5–6). Словосочетание «баня пакибытия» полюбили церковные писатели. В Литургии святого Иоанна Златоуста есть молитва об оглашенных (готовящихся к крещению), содержащая слова: «И сподоби их бани пакибытия»^[158] — то есть удостой их святого крещения. На сам же праздник Крещения Господня в песнопениях также часто используется это выражение. В уже упоминавшемся житии Евстафия Плакиды таинство крещения также называется баней: «Блажен ты, Евстафий, ибо принял баню моей благодати…»^[159]

Да и дуновение Февронии также имеет крещальный подтекст: в таинстве крещения священник дует на воду и на елей.

Феврония указала еще одно условие исцеления: «Если будет мне супружник». Сначала князь Петр был исцелен, но, так как не сдержал обещания жениться, повторно заболел. Вернувшись к Февронии, он вновь получил исцеление, на этот раз окончательное. Тогда, напомним, князь Петр сдержал обещание, и вскоре произошла их свадьба.

В одной из фраз Феврония приоткрывает тайну исцеления: «Аще будет мяхкосерд и смирен во ответех, да будет здрав!»^[160] А. Н. Ужанков пишет по этому поводу: «Он должен явить мягкость сердца и смирение, а не гордыню. Это — путь к исцелению, а не просто к выздоровлению»^[161]. Как говорилось выше, само омовение князя в бане простолюдинов, а позже женитьба на дочери «древолазца» являют акт великого смирения.