Эдгар По - Андрей Танасейчук

К сожалению, ни Эдгар По, ни те, кто был рядом с ним в эти месяцы, не оставили воспоминаний. Не написал он и писем, в которых мог бы рассказать о своем житье-бытье в интеллектуальной столице страны. Особенно «темными» в этом смысле остаются первые два месяца его жизни в городе. Достоверно неизвестно, где жил, с кем общался юный поэт. В жизнеописаниях По бытует версия, что в Бостоне он якобы — вслед за родителями — пытался стать актером и даже играл в каких-то постановках. Но никаких достоверных свидетельств в пользу этой версии не существует. Да и само предположение о театральной карьере Э. По трудно воспринимать всерьез — ни в Ричмонде, ни в Шарлоттсвилле он почти не увлекался театром, да и приемные родители наверняка попытались внушить ему отвращение к этому малопочтенному в их представлении занятию. Едва ли есть основания верить и в то, что, по информации некоторых биографов, какое-то время он служил клерком в одном из местных торговых предприятий, а затем подвизался репортером в бостонской «Уикли рипот» («Weekly Report»). В таком случае он вряд ли предпочел бы армейскую службу гражданской. Скорее всего он вообще не занимался поисками какой-нибудь должности. Можно предположить, что с самого начала пребывания в Бостоне его усилия были направлены прежде всего на поиски издателя, пожелавшего бы опубликовать его рукопись. Очевидно, поиски были долгими и порой, вероятно, мучительными. Не раз ему приходилось выслушивать отказы или предложения, которые он в негодовании отвергал. И последних, разумеется, было немало.

Вряд ли начинающий литератор представлял, отправляясь практически с «пустыми карманами» в книгопечатную столицу Америки, реальное положение дел в издательском бизнесе, особенности взаимоотношений между автором и издателем. В те годы американские издатели с большой неохотой издавали соотечественников — если они не обладали известностью, предпочитая публиковать книги иностранцев, прежде всего англичан. Да и те выпускались в основном «пиратским» способом — для «оптимизации» расходов. А своих соотечественников если и печатали, то главным образом за счет автора. Особенно если речь шла о начинающих. Для «известных» применялась другая схема: затраты (как и возможная будущая прибыль) делились пополам между писателем и публикатором. На практике сие чаще всего означало, что автор оплачивал не половину, а львиную долю типографских расходов. И лишь очень немногие — писатели уровня Фенимора Купера и Вашингтона Ирвинга — могли рассчитывать на то, что издатель возьмется напечатать их труд, не испросив некую сумму «на покрытие рисков», и даже — по мере реализации тиража — выплатит гонорар.

Поразительно, но Эдгару По повезло. Он встретил своего издателя — того, кто согласился издать его поэтический сборник. Звали его Кэлвин Томас, он только-только начинал свой бизнес и был всего годом старше поэта. Наверное, последним обстоятельством — неопытностью — и объясняется тот факт, что Эдгару По каким-то образом удалось убедить Томаса напечатать книгу.

О К. Томасе известно мало: родился в Нью-Йорке в 1808 году, юношей перебрался в Бостон, в 1827 году начал собственное издательское дело. До 1830 года жил и трудился в Бостоне, затем уехал обратно в Нью-Йорк, но и там не задержался: в 1835 году обосновался в городе Буффало, на границе с Канадой, где и прожил всю оставшуюся жизнь. Дело свое он не бросал, издавал медицинский («Buffalo Medical Journal») и литературный («Western Literary Messenger») журналы. С Эдгаром По больше никогда не встречался, воспоминаний о нем не оставил, умер в 1876 году.

На каких условиях Томас издал сборник, можно только предполагать. Ясно, что По не мог полностью оплатить появление книги — у него просто не было для этого необходимых средств. Вполне может быть, что какую-то сумму он и заплатил Томасу, но явно недостаточную для выпуска книги в свет: видимо, ему каким-то образом удалось убедить молодого издателя в своем незаурядном таланте и в том, что, «вложившись» в него, тот не проиграет. Чего-чего, а апломба у По уже тогда хватало — куда там молодому неискушенному янки против настоящего виргинского джентльмена!

На пороге типографии Томаса по адресу Вашингтон-стрит, 70, По оказался в начале мая 1827 года. Тогда же началась и работа над книгой, которой суждено было стать одной из самых редких и дорогих книг, когда-либо изданных на английском языке^[63]. Маленький сборник в сорок страниц был напечатан в необычном для поэтических книг формате — в одну вторую тогдашнего печатного листа^[64] — в то время в таком виде обычно издавались политические памфлеты. Видимо, такой формат избрал печатник: технологически это был самый удобный формат и, следовательно, самый дешевый в производстве. Сборник был «упакован» в самую простую обложку желто-коричневого цвета и имел довольно непрезентабельный вид. Г. Аллен писал по поводу полиграфического оформления издания: «Шрифты и виньетки, которыми он (К. Томас. — А. Т.) пользовался, изобличали в нем новичка в печатном деле, еще недавно, наверное, подвизавшегося учеником у какого-нибудь опытного типографа». С этим суждением нельзя не согласиться. Едва ли поэт пришел в восторг, впервые увидев неказистый облик своего «первенца». Тем не менее это была книга, которую создал не кто-нибудь, а он сам.

В свой первый сборник По включил поэму «Тамерлан»^[65], сочиненную незадолго до приезда в Бостон «Песню» (стихотворение имело название «К***»), написанные прежде «Мечты», «Духи мертвых» (имело другое название — «Visits of the Dead»), «Вечерняя звезда», «Подражание», три стихотворения без названия (русскоязычному читателю они известны как «Стансы», «Сон», «Счастливый день! Счастливый час!»). Завершало сборник стихотворение «Озеро», самое раннее из вошедших в книгу.

В предисловии, предпосланном стихотворной части сборника, поэт писал: