Венецианские куртизанки - Мюриель Романа

Как и Флоримона, надеюсь. Боже, о чем я? Главное, чтобы он ничего об этом не узнал.

– Как и меня. Вы очаровательны, владеете искусством беседы и удовлетворяете, как сами утверждаете, главному требованию визиря.

– Именно так, синьора, – гордо подтвердила Изабо. – Итак, мы договорились?

– Да, но обсуждение возмещения еще не завершено. Надо присовокупить к нему причиненные ею повреждения и недополученный доход в случае, если я ее лишусь. Я бы оценила все это в десять экю.

– У вас не голова, а счеты, синьора.

– Привычка, знаете ли.

Изабо открыла свой кошелек, отсчитала десять монет и положила их в ладонь синьоры Франко.

Довольная тем, что ей удалось воспользоваться оплошностью малышки, чтобы купить ее по сходной цене, Изабо затянула завязки кошелька, прежде чем содержательница заведения передумает. Не разбираясь в торговле и в ее правилах, она не сомневалась, что заключила выгодную сделку. Разумеется, ее сословие чуралось торговли как позорного занятия, но это не помешало ей испытать сейчас огромное удовольствие.

Иметь собственную служанку – роскошь, о которой она всегда мечтала. Увы, ей ни за что не переубедить Луизу, уже решившую вернуть несчастной свободу.

Самой же Изабо нужно было готовиться к важному в ее жизни вечеру…

Екатерина Медичи

Королева-мать сидела в своем зале для аудиенций напротив братьев Гизов, вцепившись в резные подлокотники кресла. Из соседнего зала доносились приглушенные голоса придворных. Красочные гобелены на стенах прославляли славные битвы и королевские победы, но сейчас эти сюжеты только причиняли растревоженному уму Екатерины дополнительное беспокойство.

– Мессиры, я жду, что свершится правосудие. Долг вас обоих – защищать королевство, что подразумевает преследование Монтгомери.

– Ваше величество, – начал герцог де Гиз снисходительным тоном, – мы понимаем ваше беспокойство, однако Монтгомери – всего лишь мелкая заноза в ноге королевства, стражами которого мы являемся. Вы знаете, что у короля есть куда более могущественные недруги – еретики.

Из-под трона вылезла Фоль-де-Пье.

– Не вы ли угроза, Кастор и Поллукс?[8]

Не обращая внимания на карлицу, кардинал Лотарингский провозгласил пророческим тоном:

– Писание учит, что преступников неминуемо настигает кара. Монтгомери ответит за свои прегрешения, когда предстанет перед Богом.

– Я жду, чтобы правосудие свершилось на этом свете.

– Вы не верите в божественное правосудие, ваше величество?

– Монтгомери совершил преступление и должен ответить за него перед людским судом.

Гиз саркастически усмехнулся.

– Людской суд – какой возвышенный идеал!

Кардинал веско продолжил:

– Ваше величество, божий суд неминуем. Монтгомери не избежит вечных мук.

– Внемлите моему брату, мадам, каждое его слово на вес золота. Мы должны заняться гугенотами, не устающими бросать вызов власти короля.

Екатерина, не думая отступать, гневно повысила голос:

– Речь идет не о мести, а о звучащем в наших сердцах голосе справедливости. Нашими действиями повелевает дыхание истины. Монтгомери совершил преступление, покусившись на представителя Бога не земле, и должен понести суровое наказание. Мы должны преподать всем показательный пример. Что подумает народ, если мы не станем преследовать цареубийцу?

Гиз ответил на это ухмылкой, и Екатерина решила, что настал момент пойти своей главной козырной картой.

– Дуроножка, принеси сама знаешь что.

Карлица исчезла и вскоре появилась с распечатанным листком, держа его кончиками пальцев с гримасой отвращения.

– Покажи это господам, – приказала королева-мать.

Дуроножка презрительно сунула им листок. Гиз кивнул брату, кардинал взял листок, задрав мизинец и не снимая перчаток.

Братья быстро прочли листок. Кардинал нахмурился, Гиз не удержался от смеха.

– Слог недурен, чего не скажешь о содержании, – заметил кардинал.

– Это низкопробный памфлет, не более того! – бросил герцог де Гиз. – Поймите, мадам, если на нас нападают, то только потому, что мы миндальничаем с еретиками. Необходимо продемонстрировать могущество Короны. По этой причине король должен распорядиться о казни Анна Дюбура, она и так запоздала.

– А теперь, ваше величество, мы с вашего дозволения удалимся, чтобы вы продолжили аудиенции. Мы не хотим вас задерживать.

Екатерина ответила на их поклон кивком и проводила их взглядом, думая о своем Летучем эскадроне, в одиночестве и беспомощности дожидающемся в Венеции ее отряда. Что же предпринять?

Жаль, что у нее нет собственной стражи! Приходится зависеть от благосклонности короля и Гизов. Она поймала себя на зависти к невестке, Марии Стюарт, настоящей правительнице своего шотландского королевства.

Клодина

Клодина осторожно присела на край кровати и улыбнулась. В открытое оконце доносился плеск воды в каналах, по которым плыли вереницей гондолы с перекликающимися гондольерами. В комнате пахло лекарственными травами. Луиза оторвала голову от пышных подушек.

– Что-то сгорело, чувствуете? Какой прекрасный запах! Скорее все мне расскажите!

– Успокойтесь, милая подруга, лежите себе, вы еще не совсем поправились.

– Мне уже лучше благодаря вашим неустанным заботам, можете спросить у Изабо.

Изабо утвердительно кивнула, принимая у служанки и складывая в стопку постельное белье.

– Наконец-то мы избавились от этих негодяев, причинивших столько зла! – радостно сказал Брантом.

– Жаль только, что суд вышел таким скорым.

– Судьи боялись, как бы колдун не навел на них порчу, – объяснила Клодина. – Некоторым из них знакомо заведение синьоры Франко, вот они и решили без промедления вынести и привести в исполнение приговор.

– Я предпочла бы собственными глазами увидеть его на костре, – вздохнула Луиза. – Вы все это видели, при вас он извивался, при вас испустил дух?

– Да, это было ужасно. Синьора Франко оставалась с нами до самого конца, молясь за спасение души своей умершей дочери.

– Расскажите мне все-все, ничего не упуская.

– Вам мало знать, что они погибли в страшных мучениях, мадам? – осведомился с улыбкой Брантом.

Луиза, не обращая внимания на гасконца, устремила гневный взгляд на Клодину.

– Вы обещали поведать мне обо всем в мельчайших подробностях!

В комнате стало тихо, слышен был только плеск весел на канале.

– Не сомневайтесь, сейчас вы все узнаете, – уступила Клодина, удобно устраиваясь. – Итак, приговоренных – самого колдуна, вербовщика и их сообщников – привезли на площадь Сан-Марко. Все они были уже со следами ужасных пыток.

– Обычного допроса оказалось мало?

– Когда допрашивают колдунов, простым допросом никогда не обходятся. Некоторые раздулись, как бурдюки, от воды, которой их накачали.

Луиза злорадно хихикнула.

– Они были в сознании?

– Да, полностью: они стонали и изрыгали проклятия. Сначала палач крепко их связал и поднял в воздух. Площадь огласилась воплями боли. Потом он прибег к strappado…

Изабо вытаращила глаза и едва не выронила стопку белья.

– Это еще что такое?

Клодина тяжело вздохнула и стала