Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми. 1917-1937 - Марк Меерович

ЧЖК не только названием напоминает другую комиссию — Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией (ВЧК). Она получает столь же неограниченные права, но только в иной сфере и обращены они, прежде всего, на «возвращение жилища». Дело в том, что после революции многие жилые дома оказались занятыми возникшими советскими учреждениями. Так, например, в 1921 году в Москве и Ленинграде под советскими учреждениями оказалось занято 18 % жилых строений, что соответствовало 30 % всей наличной жилплощади. В провинции этот процент был еще большим — в Саратове бюрократия заполнила 32 % жилищного фонда, в Казани — 45, в других губернских городах — 25, в уездных — 30, в поселках до — 70 %^[398] И этим потребность в площади не исчерпывалась. Советские, партийные, хозяйственные, учебные и прочие учреждения постоянно расширялись, возникали новые. Они требовали все новой и новой площади.

Пример — обращение Президиума 4-го Политехникума в Отдел Управления Петросовета от 10 июня 1921 года с просьбой о предоставлении ему помещения в доме № 5 по ул. Красных Зорь (бывший особняк Витте): «Ряд обособленных, коридорной системы, светлых и достаточно обширных комнат, вполне удовлетворяющих требованиям к аудиториям; наличие сухого светлого полуподвального помещения, где возможно оборудовать мастерские и достаточное количество служебных помещений»^[399]. Для того чтобы разместить в данном доме Политехникум, нужно выселить живущих в нем людей. Это непросто, но ведь еще более непросто подобрать для учебного заведения подходящее помещение. Процессы человеческого бытия более «гибки» и мобильны, легче приспосабливаемы к размерам помещений, нежели производственные процессы (например, учебный процесс). Поэтому советской власти, в конечном счете, для проживания людей проще найти приемлемое помещение, нежели для размещения школы, больницы, театра, спортивной секции, библиотеки, клуба и прочего. Поэтому в споре с учреждениями и организациями за помещение люди значительно чаще оказываются в проигрыше.

Власть в условиях усиливающегося жилищного кризиса периодически предпринимает попытки уплотнить учреждения с целью высвобождения некоторой части жилой площади для заселения нуждающимися. Так, например, в Москве в начале 1921 года эту работу пытались осуществить сразу три комиссии — Комиссия по разгрузке Москвы^[400], Жилищная Комиссия по демобилизации и Комиссия по использованию жилищ при Московском Совете.

Самой «старшей» из них была Комиссия по использованию жилищ, она была сформирована при Московском Совете еще в 1918 году^[401] под названием Особой Центральной Жилищной Комиссии и призвана была осуществлять контроль за распределением жилых помещений и выселять из города «паразитические» элементы: «В целях правильного распределения свободных помещений (как жилых, так и складочных) в г. Москве и окрестностях, в радиусе 25 верст и обеспечения трудящихся здоровыми помещениями — учет и распределение свободных помещений (домов, особняков, комнат, торговых помещений и т. п.) производится исключительно Жилищно-Земельным Отделом Московского Совета Рабочих и Красноармейских Депутатов при участии Жилищных Комиссий Районных Советов, а равно уездных Советов Рабочих и Крестьянских Депутатов указанного района. Для контроля над распределением и уплотнением помещений и для организации выселения из города паразитических элементов СНК постановил образовать Особую Центральную Жилищную Комиссию»^[402].

Ее руководящий орган обладал серьезным «административным ресурсом»: «...один представитель от Жилищно-Земельного Отдела Московского Совета Рабочих и Красноармейских Депутатов, один представитель от Центрального Совета Профессиональных Союзов и один представитель от Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией»^[403]. Всем другим организациям и учреждениям, имеющим отношение к контролю и распределению помещений не только в самой Москве, но и в окрестностях, предписывалось: «...немедленно передать все свои дела, статистические материалы и специально ассигнованные средства в распоряжение упомянутой Центральной Жилищной Комиссии. Все организации и учреждения, имеющие отношение к распределению помещений и ведающие эвакуацией из г. Москвы, обязаны исполнять все распоряжения Центральной Жилищной Комиссии, а прочие ведомства обязаны оказывать ей всемерное содействие»^[404].

Другая комиссия — Комиссия по разгрузке города Москвы была также специально создана для решения вопросов уплотнения советских учреждений, «концентрации их в немногих помещениях», выноса их за пределы Москвы и даже переноса в другие города. Она фактически находилась в ведении НКВД, так как руководство ею осуществлялось тремя членами: членом коллегии НКВД, членом Народного комиссариата Рабоче-Крестьянской Инспекции и членом Президиума Моссовета. Но председательские функции исполнял член коллегии НКВД^[405]. Декретом ВЦИК от 29 января 1921 года ей были даны большие полномочия по выводу учреждений из Москвы — постановления Комиссии стали окончательными и подлежащими немедленному исполнению, невзирая на несогласие или обжалование выводимых организаций и учреждений^[406]. В результате Комиссии удалось за сравнительно короткий срок — с февраля по начало мая 1921 года вывести из Москвы следующие учреждения: «1) Морком; 2) Авто-Броневую школу; 3) Высшую артиллерийскую школу; 4) Авиа-Курсы Главвоздухофлота, освободив в общей сложности 33 дома суммарной площадью 9,997 кв. саж.». Девяносто шесть домов, высвобожденных в результате работы Комиссии по разгрузке города Москвы, были распределены следующим образом: «...для общежитий — 21; для домов-коммун: а) рабочих — 7; б) служащих — 4 (итого под жилье — 32 дома); для школ — 15; для детских домов — 4; для больниц и санаториев — 4; ЦЖО — 17; Наркоминделу для миссий — 10 особняков; разным учреждениям под канцелярии — 14»^[407].

В середине 1921 года декретом СНК «О мерах улучшения жилищных условий трудящегося населения и о мерах борьбы с разрушением жилищ» губернским исполнительным комитетам предписывается «в кратчайший срок уплотнение всех Советских учреждений и по возможности перенести их из жилых помещений в помещения конторского и торгового характера»^[408]. Поэтому, например, в Петрограде, где действует аналогичная комиссия, она «сосредоточивает свою деятельность на уплотнении учреждений и выводе их в помещения торгового и конторского характера, а также на побуждении к скорейшей ликвидации учреждений, прекративших свою работу... Комиссия обследовала до 500 учреждений и в результате освободила 69 домов с площадью около 30 000 кв. саж...»^[409].