Мегалиты Русской равнины - Антон Платов

Камень расположен на мысу, выдающемся в Ладожское озеро восточнее Киприано-Стороженского монастыря. Среди местного населения камень известен как культовый, в настоящее время на нем установлен крест. Несмотря на то что камень состоит из гранита розового цвета, местное его название — Белый камень. На камне имеется несколько меток рукотворного происхождения. В восточной стороне камня выбит вертикально расположенный желоб. Желоб охватывает камень по вершине и стороне, обращенной к берегу. Внешне он представляет собой нечто среднее между желобами на валунах, зафиксированными в Лужском районе, и «поясом» на пограничном камне XVII в. у п. Кленно. На вершине камня имеется глубокое засверленное отверстие, по местному преданию, в него ставили свечи. Эта версия вызывает сомнение, поскольку по внешнему виду и особенностям сверления это отверстие вряд ли древнее XIX в., и скорее всего является следом либо попытки расколоть камень под стройматериал, либо основанием какого-либо приспособления или знака.

Наиболее необычными изображениями на Белом камне можно назвать четыре прямоугольных в плане и треугольных в профильном сечении плоских углубления. Два из них расположены в ряд на вершине камня, еще два — на боковой грани, обращенной к берегу. Эти углубления и считаются «следами Николы, которым тысяча лет». В данном случае речь идет о св. Николае Чудотворце, покровителе странников, культ которого был широко распространен на Русском Севере. В распространенных в северных областях местных версиях народного православия св. Николай иногда даже занимал место Бога-Отца. Подобная мифологическая привязка Белого камня, несомненно, указывает на его важное значение. В целом, рассматривая следы св. Николы, можно отметить их нехарактерность для камней-следовиков: следы на боковой грани камня больше всего напоминают не очень удобную лестницу. Исходя из этой общей их нехарактерности (по расположению как на валуне, так и относительно друг друга, а также форме) для камней-следовиков, а также из расположения камня вблизи средневекового монастыря, можно предположить следующую трактовку: камень использовался кем-то из монахов в молитвенной практике, и углубления были выбиты именно для удобства молений. Следует подчеркнуть, что по некоторым сведениям (в основном преданиям, сохранившимся в северо-западном регионе), практика «моления на камне» не является православным изобретением и была заимствована от каких-то более древних ритуальных практик, распространенных здесь [40].